.
с умными изречениями – напрасный труд и поэтому смиренно прошу не бросить в беде лучшую подругу на произвол судьбы, – подбросила я еще одну сладкую пилюлю.
– И тут тебя угораздило приплести судьбу. Ладно, слушай в оба уха, – смилостивился Мельников. – Бомба оказалась самодельной, причем сделать ее смог бы даже дилетант. Серьезные парни подобными игрушками не балуются, у них про запас более существенные вещицы имеются. И все-таки за прошедшие дни я проштудировал досье всех бывших любителей химических реактивов. Никто из известных нам умельцев с преступными наклонностями к этому делу не причастен – все отбывают срок в местах заключения. Следовательно, действовал одиночка, и скорее всего он имел какие-то личные мотивы, серьезные люди ему не доверились бы. Далее. Поскольку убийство все-таки произошло, значит, дилетант умный и его следует опасаться. Вполне допускаю возможность, что этот химик-любитель всплывет еще где-нибудь.
– И никаких зацепок ты не обнаружил? – с явным разочарованием спросила я.
– В этом отношении все чисто, и я не удивлюсь, если в конце концов убийца окажется героем-одиночкой, мстившим за личные обиды.
– Тут ты прав. А что по поводу подружек и прочих свидетелей молодой вдовушки?
– Здесь я склоняюсь к мнению, что Виктория Андреевна постаралась обеспечить себе безупречное алиби. Или же она действительно непорочна, как Дева Мария.
– Безупречного ничего нет, и в каждом подстроенном алиби можно найти изъян.
– Вот и постарайся, – съязвил Андрей, – как говорится, вперед и с песней.
– Твой плоский юмор, Андрюха, неуместен. Ты не отвлекайся…
– Тебе что-то еще нужно знать?
– Перечисли адреса дачных свидетелей Виктории Казаченко, в том числе их соседей-собутыльников.
Больше отвлекаться Мельников не стал и полностью удовлетворил мое любопытство, ничего не утаив, а напоследок даже пообещал прислать копию дела Казаченко. Отказываться от подобных даров нельзя, и я поблагодарила друга за помощь.
Теперь пойду по пути наименьшего сопротивления: нужно навестить подружек вдовы и найти подтверждение ее алиби. Не верю я слащавому личику сногсшибательной мадам Виктории, и все. К счастью, я не мужчина, и ее чары на меня не действуют.
Через двадцать минут я подъехала к воротам городского парка и припарковала машину справа от входа, недалеко от дома из красного кирпича.
Вскоре около дома появилась старушка. Она вошла в подъезд и через минуту вышла оттуда с табуреткой в руках. Поставив ее на асфальт слева от ворот парка, она снова направилась в подъезд. После второго захода в ее руке появилось ведерко, наполненное семечками, которое она поставила на табуретку, а сама присела на пенек с блаженным вздохом.
Наблюдая за перемещениями старушки, я пришла к выводу, что свой «инвентарь» она доставала в одной из квартир красного дома. Логично было предположить ее знакомство с кем-то из жильцов. Эта мысль мне приглянулась, и я подошла к старушке