Палач. История, одна из многих. Влад Костромин
знает, как мне нравится свежий приготовленный кофе. Никогда не поддерживал растворимый, вкус этого изысканного напитка напрочь отсутствует в этой пыли коричневого цвета.
Я аккуратно сел за обеденный стол и наблюдал за изяществом Розы. Она плавно, перемещалась из одной точки комнаты в другую. Её движения были настолько грациозными, что, доставая обед из холодильника она делала маленькое представление. Все её передвижение по кухни – один большой танец. Понимаю, Роза безумно счастлива, что я приехал, мои эмоции были бы абсолютно такие же, но всё портит Люси, всплывая передо мной, каждый раз, когда закрываются глаза.
Роза уже сняла турку с конфорки, и поставила еду подогреваться, а моё отвращение к самому себе нарастало, вместе с гудением микроволновки. Мне никак не удавалось расслабиться, чувство дискомфорта сжимала меня, как тиски. Ко всем вещам в жизни я подходил рационально. Эмоции не были движущей силой, все мои действия досконально продумывались и доводились до совершенства. Как вышло, что страсть взяла верх и с подвигла к измене? Как жить с таким грузом дальше? Как скоро Роза всё узнает и весь мой мир рухнет? Ощущение заключённого, знающего о казни, но не о её времени.
Нельзя тянуть, нужно жить по совести и рассказать обо всём, но разум брал верх и приходило осознания – после сказанного, наступит конец. Конец нашей счастливой, беззаботной жизни. Конец нашим планам на долгое и блаженное будущее. Я больше не увижу Розу счастливой рядом с собой; не приму участия в воспитании Инги; мы больше не соберемся вместе за обеденным столом для обсуждения пройденного дня. Мне нельзя этого допустить!
Злость и отвращение к самому себе переполняли меня, и не находя выхода бурлили. Находясь перед выбором: ложь или одиночество, я не мог определиться. Не существует золотой середины, есть только две пропасти, и выбор – в какую прыгнуть. Пока вижу Розу, определиться не получится, нужно выйти и всё обдумать в тишине. И только об этом задумался, как жена повернулась ко мне и от неожиданности вздрогнула. Кофе из кружки частично пролилось и несколько капель попали на мои белые туфли:
– Ой, Майкл, ты меня так сильно напугал, как долго ты сидишь? – не сдерживая смех, спросила Роза.
– Только пришёл, – делая естественный вид, ответил я.
– Ты какой-то напряжённый… Что случилось? – она поставила кофе на стол и села на соседний стул.
– Всё хорошо, скучал по тебе… – ком в горле не давал говорить.
– Мы тоже скучали. Так одиноко без тебя, – положив свою руку на мою, прошептала она.
Невыносимо ей лгать, она этого не заслуживает, нужно сказать сейчас. Пусть умру в одиночестве, но буду честен перед Розой:
– Мне нужно тебе кое-что сказать… – соберись, ты должен сказать, – в командировке я…
Чёрт! Не смогу. Лучше увидеть сотни смертей, чем одно разочарование в глазах жены. Не представляю жизни без неё. Слёзы душат и не дают вымолвить хоть слово. Надо обдумать, нельзя принять такое решение спонтанно.
– Хочу подышать, пройдусь по улице, – встал и направился к выходу, продолжая делать