Мракадемия. Ирмата Арьяр
он могуч, как медведь, с мощным загривком, прикрытым густыми каштановыми волосами. Я определенно не в него уродилась лицом и фигурой. Хотя насчет отцовского лица трудно сказать наверняка, поскольку за густой бородой просматривалось мало. Но выдающийся нос с горбинкой я точно не унаследовала. И глаза – темные, как перестоявший черный чай, – совсем не мои.
Мне было очень страшно.
Я попятилась бы, но сзади стоял Конни, которого я так неосмотрительно представила публике и тем самым подставила под удар. А кулачищи у отца оказались – что гиря, убьет с первого раза и не заметит.
– Праздник? У кого? – приподняла бровь фифа и отвлекла на себя внимание отца.
– Э-э… – лесничий нахмурил брови.
– У меня! – я шагнула вперед, хотя очень хотелось сбежать назад, в конюшню. – Сегодня мне исполнилось семь лет!
– Вот как? Энди, это чучело и в самом деле твоя дочь?
– М-м… – промычал виконт, угрожающе багровея.
– Ах, да, припоминаю, – дамочка картинно прижала ладонь ко лбу, отставив в сторону острый локоток. – Ты как-то говорил о проклятом ребенке… Как же ее имя? Что-то не могу вспомнить.
– Меня зовут… – я задрала подбородок и выпалила. – Сандрильона!
– Сendrillon? – переспросила фифа жеманным голоском с иностранным акцентом и расхохоталась. – Ха-ха! Деточка, да знаешь ли ты значение этого слова? Да где тебе знать, невоспитанная невежа! Это слово в переводе с франкейского означает «золушка», «замарашка». Впрочем, это самое точное имя для такой грязнули. Так и будем тебя звать – Золушка… Хотя нет, на твоей глупой чумазой мордочке слишком много злости, потому отныне ты – Злолушка. И если все, что я слышала о твоем рождении – правда, то это еще слишком доброе для тебя имя. Ты согласен, дорогой?
Могучий лесничий дернул плечом и, ногой отпихнув коленопреклоненную няню так, что она упала, молча направился к парадному входу. Фифа в белом едва за ним поспевала.
Лишь у самой двери виконт обернулся, смерил еще раз взглядом наши с Конни фигуры и громким, как колокол, басом распорядился:
– Девчонке, которая осмелилась назвать себя моей дочерью, отныне место на кухне в моем, – подчеркнул он голосом, – доме. Пусть помои выносит и золу выгребает, раз у нее не хватило ума по моему приказу сидеть в детской и не высовываться.
– Это и есть ваш подарок, папенька? – дерзко глядя в злые глаза, спросила я, правда, от страха пустив петуха, к своей досаде.
– Мой подарок тебе, дикарка и невежа, это моя женитьба на леди Берклее Вонак, которая, как я думал, заменит тебе заботливую и любящую мать. Но я уже вижу, что таких подарков ты недостойна. Попадешься мне еще раз на глаза – сошлю не на кухню, а в свинарник, чтобы не смела меня позорить перед людьми. Свиньи – самое подходящее для тебя общество!
Свиньи?! Я сжала ладони в кулачки. Да уж лучше свиньи, чем злющий медведь и противная фифа!
Фифа на этих словах просветлела лицом и одобрительно погладила виконта по плечу.
– Как ты справедлив и мудр, дорогой, не устаю