Академия боевых невест. Татьяна Охитина
шлепнув себя по губам (в уставе академии есть пунктик о том, что уважающая себя невеста свистеть не должна).
Территория нашей академии обнесена высоченным частоколом, во избежание всего. Толстенные бревна в три человеческих роста заострены сверху и усилены охранными заклинаниями третьей степени поражения. Если вы не знаете, при первой степени лезущий через забор может отделаться синяками и ссадинами. Вторая степень вызывает растяжения и переломы. Третья степень бьет насмерть.
И вот сейчас, прямо на моих глазах, через забор, лез отчаянный тип с мешком наперевес. И вовсе не спешил убиваться насмерть. Перекинув через частокол вторую ногу, он бросил на траву мешок, а затем спрыгнул сам. Прямо ко мне под ноги.
– Привет, Адуся. А я вот тут… гуляю, – в мешке, который он поднял, что-то бумкнуло. Видя, что я уходить не спешу, огляделся по сторонам, а потом с размаху пнул в основание частокола. От столба сыпануло искрами, и воздух привычно загудел от защитного заклинания. Собаки на той стороне, судя по удаляющемуся лаю, бросились прочь. – Ты же меня не выдашь?
– А в мешке что?
Выдавать старого приятеля я, конечно же, не собиралась.
Тот развязал веревку, демонстрируя бодрые оранжевые корнеплоды.
– Вот, нарвал. Тяжело животинам на одном сене, сама понимаешь. А у нас тут ни морковинки лишней не дадут. Всё по разнарядке, а там ни слова, что лошадям тоже вкусненького охота.
Душевный у нас конюх, жалостливый. Лошадей любит, да и к людям неплохо относится. На том и подружились.
Парнишка прибился к нам три года назад. Вот также влез, взявшись непонятно откуда. Имени своего не помнил, где жил, что делал – тоже. Твердил, что он ректор, которого ведьма заколдовала, и теперь ему надо найти невесту, потому что только женитьба на адептке магической академии вернет все как было.
Ну сами посудите, какой из него ректор? Круглое конопатое лицо, светлые наивные глазки, волосы, словно пакля, торчат в разные стороны. И сам маленький, худенький, неказистый.
У нас над дурачками смеяться не принято. Жалко стало беднягу, идти-то ему некуда, вот и пристроили на конюшню, там работник требовался. Он и прижился.
Вначале его так и звали – Проклятый ректор. Надо же было как-то называть. Затем сократили до Ректора, но это было как-то не очень, учитывая госпожу Моръ. Поэтому стали звать Рек.
Ну как звать… Большим количеством подруг он не обзавелся, все-таки не ровня. Так что звали его нечасто. Бриллиантовые и вовсе носы воротили. Золотые, глядя на них, тоже. Серебряные смотрели на золотых. И только наши запаснушки нет-нет да и заглядывали. А когда в этом году появился стальной факультет, полный отборных красавцев, про Река совсем вспоминать перестали. Так что нашей с ним дружбе больше никто не мешал.
– А ты здесь откуда? – взвалив мешок на плечо, поинтересовался приятель.
– К ректору иду.
– Ты пришла. Чем помочь? – он опустил мешок и принял серьезный вид.
Я вздохнула. Во всем остальном он был вполне нормальным, но