Легенда о свободе. Мастер Путей. Анна Виор
вместо тебя. Тебе не сравниться с первым, но за неимением лучшего я принял тебя. Какое ты желаешь получить имя?
По безумно вращающимся глазам Хайшо Элий понял, что сейчас тот произнесет какую-нибудь несусветную глупость, и действительно – произнес:
– Дающий жизнь…
– Жизнь? – усмехнулся Атаятан. – Уверен ли ты, что в моих смаргах есть жизнь? Уверен ли ты, что ты способен теперь дать жизнь? Жизнь для тебя теперь так же недоступна, как и смерть. Ты вырван из их борьбы в мои объятья. Ты – кузнец моих мечей, ты – творящий разящее оружие, но не более. И имя тебе – Потфар: Кузнец войны. Принимаешь это имя?
На этих словах Атаятан, наконец, отпустил его подбородок, и Хайшо отпрянул обвисшим мешком и выдохнул:
– Принимаю…
Следующим был Алкас Титой, Древний начал с новичков в Первом Круге.
– В тебе есть нечто… Нечто, что нравится мне. Жажда крови. Как знакомо это…
«Жажда крови в мирном Мастере Полей Титое?» – удивился Элий.
– Ненасытный охотник – Оторлак. Твоя рука будет отнимать жизни, не зная покоя. Ты убьешь многих, очень многих. Ты мой убийца на привязи. Мой пес и охотник. Примешь имя?
– Да! – ответил вновь нареченный Титой-Оторлак, он тоже боялся, но держался не в пример лучше Хайшо.
Араец Идай Маизан пал ниц перед Атаятаном, когда тот приблизился, и Элий не знал, понравилось ли это Древнему или нет. Возвышавшееся над распластанным человеком существо произнесло:
– Ты верен и полезен. Я нарекаю тебя Пантэс – Угождающий.
– Принимаю имя! – подобострастно пролепетал Маизан в пол. Он еще долго не вставал, даже когда Атаятан перешел к Карею Абвэну.
Если бы Элий давал имена, то назвал бы Абвэна Дрожащим. В этом человеке страх такой непреодолимой силы, что заставил его предать саму жизнь, лишь бы оградить себя от неизвестности этого мира, возможности потерять то, что он имел, а имел он много – красоту, Дар, место под солнцем, связи, имя…
– У тебя была мечта, но не было силы. – Атаятан обратился к нему тем же тоном и в той же манере, что и к остальным, но Элий почувствовал в его словах некое снисхождение к этому трусу. – Я могу дать тебе то, чего ты жаждешь. Но не потому, что хочу сделать тебе приятное, а потому, что всякий мудрый воин пользуется различным оружием, затачивает его и улучшает. Вы – мое оружие. Ты же будешь разить не мечом, но словами. А слова – острее клинка. Твое имя тебе понравится: Арташанэй – Увлекающий словом, шепчущий во тьме.
Абвэну действительно понравилось имя, и свое: «Принимаю» – он произнес с улыбкой, а затем повторил, смакуя на губах: «Арташанэй», – его голос при этом был почти таким же приятным, как и у самого Атаятана.
Динорада Айлид была облачена в почти прозрачное платье, однако золота на ней столько, что аппетитные округлости полностью скрыты под ним. Но будь она сейчас даже совершенно обнажена – Элий не воспринимал ее как женщину. Казалось, что, проведя