Поющий камень. Валерий Семенихин
– пароль темноты без перил.
Кто сломает себя, поломает напев обреченный,
И лучом разорвет влажный кокон оскалов и рыл?
Так увидеть хочу ваши чистые детские души —
Без погон и погонь, без слепящей наживы и бомб.
Есть веление – жить поперек человеческой стужи,
Мячик Радости, бросив на землю, ударили чтоб.
Это поздняя осень, последняя первая осень.
Все сначала, все завтра, все было, исполнится вновь.
Ищет ухо поэта поэзии в гибельной прозе.
Ищет в жизни и смерти- свечения – только любовь.
Вот и белый трамвай,
за которым ни рельс, ни блестящего следа.
«Оплатите грядущее, – молвит кондуктор, – конь блед».
Я раскрою ладонь – сердце, тайно живущее Светом —
Мой билет на проезд в золотой долгожданный рассвет.
Повечерье
Позови на подмостки, трагедия Осень, —
Кровь бледна у рябиновых ягод твоих…
Дымка, шелесты, иней на сломанной розе —
И внезапно мистически светится миг.
Может, нежное это стоит повечерье,
Иль сцепление слов, переливы на «нет»,
Может, просто покой, или козыри черви,
Или стук по асфальту незримых карет…
Расскажи мне деревьев наименованья,
Белых звезд и цветов имена расскажи,
И от мелкого я убегу упованья —
Не любить голый призрак, железную жизнь.
И скажу: этот мир, солнца яркого полный,
Так пленительно лжив и прекрасен затем,
Что он просто проходит, и синие волны
Размывают эпохи и тьму теорем…
Приготовься к дарам: золотая осина
Вдруг уронит в ладонь твою маленький лист —
Это трепетно так, беспечально красиво,
И, как этот листок, взгляд останется чист.
Итог
Когда на дремлющие долы
Луна бросает светлый взгляд,
И звезды высоко горят,
И тени трав длинны и голы, —
Древнейшей памятью Земли
Клубятся дымные туманы,
И на притихшие поляны
Плывут из детства корабли,
Стоишь, безмолвный, под Луной
В блаженно прерванном походе,
И холод крыльев за спиной
Напоминает о свободе.
Но согласишься ли уйти
И слышать в жалобе свирели,
Как стонет этот мир в пути
К неведомой доселе Цели?
Но согласишься ли спастись,
Покуда обречён страданью
Хрустящий шарик мирозданья
С душою, вывернутой ввысь?..
Неслышимый никем ответ
Останется, как откровенье,
Итогом пролетевших лет,
Надеждой будущего зренья.
Комментарий Филострата
Ради Елены к Трое
Плавал Ахилл, двенадцать
Взяв городов с моря
И одиннадцать с суши,
В ярость впадая прежде…
Разве же это доблесть?
Славен тот муж, который
Родину защищает,
А