Пасынки чудес. Александр «Котобус» Горбов
записывались в свиток. Кто знает, может через сотню лет его будут вспоминать как мудрейшего из мудрых?
Сегодня Масхул Золотой Палец думал о числах. Покачиваясь в такт шагам на спине верблюда, купец вывел, что умение считать есть величайшее благо. Вот он, к примеру, знает как сложить, умножить и поделить. И результат: Золотого Пальца знают как одного из умнейших купцов во всех городах Большой пустыни. Правильно? Правильно. А его племянник, Касым, не научился считать в уме и загибает пальцы, когда подсчитывает мелочь. Такая его судьба – быть простым погонщиком. Или вот мальчик-раб, купленный несколько месяцев назад. Наверняка не умеет считать, оттого и получил незавидную судьбу.
– Касым! – купец, несмотря на склонность к размышлениям, был практиком, – спроси у мальчишки, как его там, Миназа, он умеет считать?
За спиной по цепочке пробежали выкрики караванщиков. Сначала в самый хвост, затем обратно.
– Умеет, дядя. Говорит, может складывать, отнимать и делить.
Купец нахмурился. Такая замечательная, стройная теория дала сбой. Но через минуту Масхул довольно хмыкнул. Всё правильно: раб умеет считать, и в результате попал к хорошему хозяину. Его не бьют без вины, досыта кормят из общего котла и он едет на верблюде. Золотой Палец очень гордился своей бережливостью: даже рабы в его караване ехали верхом. Раб, считал он, это не ноги, чтобы ходить. Это руки, чтобы делать, глаза чтобы смотреть и докладывать, голова, чтобы думать о хозяйской прибыли. А ходят пусть верблюды.
Солнце падало к горизонту, тени барханов удлинялись и Масхула кольнуло беспокойство. Они давно должны были выйти к Белым останцам, где у колодца планировался ночлег. Золотой Палец шлёпнул верблюда, понукая догнать голову каравана.
Проводник, Хромой Малик, при появлении купца только пожал плечами. Да, немного заплутали, бывает. Пустыня непостоянна, как горячая красавица. Вчера был путь – сегодня нет. Не стоит беспокоиться, всё равно куда-нибудь дойдём. Или не дойдём, да будет милостив к нам Пятирукий демон Чу.
Вздохнув, купец провёл рукой по лицу, делая знак от тёмных сил. И мысленно пообещал Пятирукому принести в жертву десяток голубей. Семнадцать далеко, а демон бродит между барханов, водя кругами неосторожных.
Караван остановился. Нет, не как обычно, когда проводник громко кричит, поднимая руку, и длинная цепочка верблюдов с достоинством сбавляет шаг. Сейчас же, Масхул моргнул, открыл глаза и чуть не закричал. Все животные замерли, мелко подрагивая. В разлившийся тишине, когда ни люди ни верблюды не смели даже дышать, караван укрыла чужая воля. Холодная, безразличная, заглядывающая в каждую пазуху. Что везёте? Кто такие? Куда следуете?
Золотой Палец сглотнул горькую слюну. Спрыгнул на песок, даже не подумав приказать верблюду опуститься. И переваливаясь, пошёл к гребню ближайшей дюны. Поднялся на самый верх и пропал из виду.
В тени бархана сидел на корточках старик. Замотанный в рваное тряпьё, какое только бросить собаке на подстилку. Невообразимо худой и костистый. С перламутром в раскосых глазах без зрачков. Не-живых глазах.
Масхул,