Любовницы. Crazyoptimistka
к ней пачку бумажных салфеток. – От жадности пошло не в то горло? Или от зависти перекрыло кислород?
– Девочки, ну чего вы, – снова беру на себя роль рефери, – нормально же сидим. Обязательно гавкаться?
– А чего она вечно тыкает в свое превосходство? Ника, тебе разве не обидно, что она относится к нам, как бедным родственникам? Кидает подачки…
– Что-то я не заметила брезгливости в тебе, когда ты их принимаешь, – отрезает Карина. – Снова началось, Свет, да? Старая шарманка, где шалава Карина прыгает по хуям и получает все на свете, в то время как святоша Светочка доедает тот самый пресловутый последний кусок хлеба.
– Господи, – бормочу сама себе, утыкаясь лицом в ладони. – Снова начинается…
Каждый год одно и то же. Светку кроет из-за каких-то надуманных ею причин. В такие моменты она превращается в обозленную истеричку, которой все не так. Все у нее виноваты в том, что ее жизнь не такая, как она хотела. Но, при этом, ничего не предпринимает сама, чтобы хоть как-то приблизиться к мечте. И это порядком надоело.
– Прекратите, – чуть тверже произношу вслух.
– Ты что, – Светка ахает, – встала на ее сторону? Ты поддерживаешь эту продажную девку?
– Ты бы рот прикрыла, неудовлетворенная баба, – не остается в долгу Карина.
– Так, обе взяли и заткнулись! – Не выдерживаю и повышаю на них голос. – Быстро!
– Да она же…
– Света, я сказала, хватит! – Шикаю на нее и грозно тычу пальцем. – Что с тобой происходит? Твоя стервозность была бы понятна, если бы все это богатство свалилось на Карину внезапно. Но она с детства явно была не из наших рядов. У нее семья с достатком была и будет. И ты знала об этом. И раньше тебя это не волновало. Общалась же, дружила, а сейчас…
– Ой, а у тебя как будто нимб над головой прорезался, – огрызается она в ответ. – Не делай вид, что тебя это не цепляет. Она-то останется в этой шикарной квартире, допьет вкусное шампанское и уляжется спать в шикарную кровать. А ты? Как и я, вернешься в убогий дом, где ремонт делался еще в твоем детстве. Где вода и свет попеременно выключается, а в подъезде водятся тараканы. И где соседи – алкаши бухают на лавках под окнами до рассвета да так, что твои дети не высыпаются. Ты Милке в глаза-то загляни…
– Дочь не трогай, – обрываю ее монолог, – у нее будет другая жизнь и я максимально поспособствую, чтобы она жила в достатке. А ты, Свет, о своей детворе думай. Думай и старайся. Потому что сидеть и ныть – легче простого. А ты сделай хоть что-нибудь для этого, хорошо?
Настроение устремляется вниз. От этого разговора стало совсем не по себе. Обычно Светлана срывалась именно на Карине и меня не трогала. А сегодня, мало того, что зацепилась за мою персону, так еще и Милку упомянула. И этого я ей простить уже не могла. Внутри что-то натянулось.
– Ник, – Света, видимо, поняла свою ошибку, – сморозила не то, прости.
– Дура ты, – Карина собирает бокалы в кучку и разливает еще шампанского, – пора бы признать это. И зависть тебя, кстати, тоже не красит.
– Простите,