Злые ветра Запада. Дмитрий Манасыпов
оказалась совсем рядом, вереща и бросаясь вперед.
Сзади скрежетало, пулеметы рокотали, начав захлебываться.
Дуайт выбрал первую цель: худого старика, голенасто несшегося к нему, скалившего остатки зубов и что-то дико визжащего. Все одержимые, раздери их Козлоногий Джек, всегда одинаковы. Разница только в том, стали ли они такими до или после смерти. Дуайту не повезло, дед явно был жив. Вот и скакал козлом, наплевав на анатомию и физические законы.
Винтовка, старая добрая «Browning BAR 2000», она же «Упокойник», прервала ему траекторию полета. Сбила в прыжке, пройдясь в двух местах и ласково чмокнув. Ч-пок! Левое плечо разлетелось алыми брызгами и кускам цвета слоновой кости Ч-пок! Череп последовал за плечом, добавив к ало-белой палитре шматки окровавленного серого студня. Дуайт занялся следующими.
Выстрелы грохотали, постепенно прижимаясь друг к другу. Шепард что-то орал, неразборчиво, перемеживая команды отборной руганью. Серая ободранная толпа тянулась к «песчаным братьям», желая сладкой человечины и еще более сладких человеческих душ. Командор наливался багровым, потихоньку опускаясь на колени. Личинки в яме перекатывались волнами, сильнее подергиваясь от конвульсий заживо съедаемых рейнджеров. Сзади приближался скрежет и затих один из пулеметов. Ведьма двинулась к броневикам. Солнце ослепительно блеснуло на верхней кромке креста, залив золотом несчастного мертвого священника.
Дуайт пинком отправил ближайшего одержимого в сторону, последними патронами прошелся по следующим. Перезарядиться он не успевал. Морриса сзади не было. Щелчки его «шарпа» раздавались слишком далеко. Ну, значит Моррису есть чем заняться. Это хорошо, скучающий напарник тот еще сукин сын и говнюк.
Белое платье ведьмы стало ближе. Та шла к священнику, отрезанному от своих. Ее лица Дуайт не видел, но, срань господня, он верил в улыбку на нем. Торжествующий оскал победительницы.
За спину Дуайт не переживал. Спину ему прикрывал стальной бок «кугуара». А на флангах парни пока еще стреляли.
Крепкая девчонка-мулатка, с серым от пыли лицом вынырнула перед ним. Зрачки полностью закрыли радужку, белки, казалось, лопались от давления проступивших кровяных переплетений. Эта покрылась дьявольским семенем уже мертвой. Горла у нее практически не оказалось. Дуайт ушел в сторону, гулко рассекла воздух дедовская палица мере. Треснуло, брызнуло и отлетело, чуть взмахнув роскошным когда-то кудрявым скальпом. И, не удержавшись, под маской, заорав и взвыв не хуже нападавших, Дуайт высунул язык.
В-а-а-а!!!
Дуайт Оаху, сын, внук, правнук и потомок всех своих предков-арики, начал очередной перу-перу. Танец перед боем, танец, наводящий ужас на врага, пляску смерти, переходящую в саму смерть.
Ка-м-а-тэ-э-э!!!
Новый сукин сын, желавший его крови и несшийся с левой стороны, хрипло рыкнул, протянув руки. Хрустнуло, и обе кисти, крепких кисти поденного рабочего, ставшего отродьем дьявола, улетели в сторону. Тесак Дуайт любил чуть меньше любимой череподробилки