Аурлийский цикл. Книга 1. Отчаяние. Константин Лебедев
мистер Грей. Кэр зря переживал по поводу его кулинарных способностей. Неизвестно как, но Родрику удавалось из скудного, дорожного провианта создавать шедевры кулинарного искусства.
Напротив царства интенданта вытянулся кабинет доктора Рокуэла, совмещенный с операционной. За прошедшие недели Кэр попал туда только один раз, по поручению мистера Нортхэма. Зеленоглазый, очевидно, наслаждался нервозностью представшего перед ним лейтенанта. Пока Итан ждал, когда Чарли Рокуэл подготовит необходимый отчет, взгляд его бегал по комнате. Внимание привлекло несколько тяжелых мешков, прислоненных к стене, содержимое которых оставалось загадкой.
— Это песок, — сказал доктор, подняв глаза на любопытного юношу.
— Для чего вам песок на корабле? — не постеснялся своего невежества Итан.
— Чтобы ноги не скользили, — коротко бросил зеленоглазый, вернувшись к изучению бумаг.
— Почему они должны скользить? Вода вряд ли доберется до нашей палубы, а если и доберется, то песок уже не поможет, — Кэр договаривал эту фразу на автомате, хотя уже догадался до истинного предназначения мешков.
— Кровь, мистер Кэрил, — доктор произнес это простое слово с пугающим профессиональным равнодушием.
Итан слегка побледнел. Оставшееся время он стоял молча, борясь с желанием выудить хоть крупицу информации о биографии зеленоглазого. Где он родился? Как оказался у дверей академии целителей имени святого Белариаса? Почему церковь, так ревностно следящая за каждым, упустила из виду этого, несомненно, неординарного человека? Кэр не сомневался, что когда-то узнает всю правду о докторе.
За стеной лазарета, в самом носу корабля, теснилась офицерская столовая, в которую помещался лишь овальный стол и двенадцать стульев. Инквизитор, лишенный возможности снимать свою маску на людях, принимал пищу в своих покоях. По вечерам офицерский состав собирался за этим столом и вел оживленные беседы. Правда, кто-то из них всегда отсутствовал, потому что вынужден был держать вахту на палубе. Таким образом, один из стульев, как правило, пустовал.
Насытившись, офицеры заставляли мистера Кэмбела порадовать их игрой на лютне. Будучи опытным придворным, он мастерски владел музыкальным инструментом и прежде восхищал своей игрой окружение герцога. Первые дни после открытия его таланта в ход шли лишь лирические баллады о героях и красавицах, но со временем общим решением в репертуар были добавлены трактирные песни, порой весьма похабного содержания. Последним, однако, охотнее подпевали за столом. Для того, чтобы исполнить шутливую песню о неверности жены капитана, слишком задержавшегося в плавании, красивым и чувственным голосом обладать было необязательно.
Мистер Кормак, как единственный из офицеров обладающий семьей, не очень любил эту песню. Зато иногда плотник разбавлял звуки лютни, доставая из недр своего плаща собственноручно