Проникшие из кошмаров. Александр Дружинин
бесшумным призраком.
А потом Витя все-таки просыпался. Дрожащий и мокрый как мышь. Будто бы не во сне, а наяву драпал от Королевы.
Но нынешней ночью Вите снился на удивление приятный сон. Видимо, статуэтка и впрямь его охраняла. Зеленый лужок на берегу спокойной реки. Большие цветы. Бабочки и стрекозы. А еще к нему пришел мишка. Нет, не Глушков, конечно же, а игрушечный, плюшевый. Был у Вити такой, когда он еще в детский сад ходил. Во сне мишка разговаривал человеческим голосом.
«Больше ты не будешь видеть кошмаров, Витёк», – сказал мишка, подмигнув глазом-пуговкой. И улыбнулся. Но как-то странно. Как-то криво, что ли. Вите показалось, что во рту у мишки сверкнули острые зубки. Хотя, наверное, просто показалось. Мишка не может быть злым.
Сказав это, мишка вдруг побежал, петляя между цветов, по лугу.
«Тук-тук-тук» – зазвучали шажки. Будто бы это не плюшевый мишка бежал по траве, а чьи-то маленькие железные ножки зацокали по ламинату в Витиной спальне.
Витя проснулся. В окно через открытые шторы глядел диск полной луны. Ее серебристый свет освещал ворох тетрадей на письменном столе, створки одежного шкафа, клетчатое одеяло, тумбочку… Стоп.
Тумбочка была пуста.
Витя вскочил как ошпаренный. Включил свет. Оглядел все вокруг. Статуэтки не было.
Он заглянул под тахту, под письменный стол, пошарил под шкафом. Безрезультатно. Витя сел на кровать.
Катька! Ну кто же еще? Конечно, это она стырила статуэтку, пока Витя спал. Ладно. Завтра он ей устроит. Скорее бы наступило утро. Витя щелкнул выключателем и залез в постель.
Когда сладкая дрема приятно заволокла сознание, Витя снова услышал звук.
«Тук-тук-тук-тук-тук!»
Словно пробежал кто-то.
Витя резко открыл глаза. И обмер. Такого не могло быть. Статуэтка как ни в чем не бывало стояла на прежнем месте. На тумбочке. Всего лишь в метре от Витиного лица. И с ней было что-то не так…
Миловидное девичье личико превратилось в страшную рожу. Половину ее размера занимал рот. Скорее, не рот даже, а маленькая широко открытая крысиная пасть с острыми сабельками клыков. Нос стал непропорционально большим, с широкими, как у гориллы, ноздрями. Казалось, что они раздувались от гнева. Волосы, которые раньше спадали на плечи спокойными волнами, встали дыбом, разлохматились, будто у ведьмы. Но самое страшное происходило с глазами фигурки. Они выкатились из орбит, выпучились, словно у рака, и ярко горели злющими зелеными огоньками, точно так, как глаза змей на лице Королевы.
Витя зажал себе рот, чтобы не завопить на весь дом от страха. Конечно, это сон. Бывает же так, что тебе кажется, будто бы все взаправду, но, тем не менее, ты просто спишь. Просто очередной кошмар. А мишка наврал, когда сказал, что больше кошмаров не будет. Как можно было ему поверить? Витя натянул на голову одеяло и замер. Если уж ото сна невозможно проснуться, то надо в нем, в этом сне, уснуть. Надо заснуть, и тогда все непременно закончится.
Проснувшись поутру, Витя осторожно открыл один глаз. Боязливо посмотрел на фигурку. Все в порядке. На тумбочке стояла прежняя девушка из металла – миленькая красавица