Взаправду верность – кладезь чести. Елена Серебрякова
нетерпение настоящего ученого! Проходите и давайте сразу к делу, а то пойдут посетители и тогда нормально не пообщаемся.
Дроздов внимательно проглядел представленный текст, почесал затылок и попросил неделю срока для оценки. Причину объяснил тем, что подобного в своей практике не встречал. Но то, что создано человеком, человеком может быть и разобрано. Дальневу ничего не оставалось, как поблагодарить своего знакомого и удалиться.
Всю неделю Василий не находил себе места. Он боялся, что Император пришлет за ним курьера и призовет на доклад. Признаваться в собственном бессилии для Дальнева было равно самоубийству. Ровно через семь дней в восемь утра Василий уже стоял перед обувной мастерской. Сергей Антонович пришел с опозданием на четыре минуты, сильно извинялся и сразу провел в свою комнатенку. Из стола вынул лист со списком зашифрованных слов и хитро улыбнулся.
– Неужели удалось? – не выдержал Дальнев.
– Нет. Вы добыли монастырский документ. В древности так свои послания шифровали монахи. На моей прежней службе такой ерундой не занимались. Шифр считали громоздким и неудобным. Вместе с тем могу посоветовать обратиться к одному иноку из очень дальнего монастыря.
– Как его зовут и где находится монастырь? – сгорал от нетерпения Дальнев.
– Не побоишься ехать в такую даль, где человека встретить большая редкость? Мне в свое время довелось по необходимости ехать туда. Надобность была совершенно другая, не связанная с шифром.
– По какой другой надобности?
– Поймешь, ежели доберешься до тех мест.
Дроздов написал адрес на бумажке и подал Василию. Когда Дальнев прочитал записку, то уже не сомневался в скором своем отъезде.
Свято-Покровский Аврамиево-Городецкий монастырь располагался в Костромских лесах на берегу Чухломского озера. Имя старца Амбросий.
Вознаграждение Сергей Антонович не принял, так как считал, что поставленную задачу не решил, а подсказка, она и есть подсказка.
На другой день Дальнев помчался в министерство Иностранных дел. Именно при этом ведомстве существовало Русские Историческое общество. На двери висела эмблема общества – изображение памятника Минину и Пожарскому. Секретарь услужливо предложил кресло и поинтересовался вопросом коей привел его в секретариат. Дальнев спросил о возможности передачи почетному Председателю общества Государю Императору служебную записку.
– Для вас, Василий Георгиевич, безусловно. Вот лист бумаги, пишите.
Тут Дальнев сообразил, что написать правду он не имеет права. На то существовал запрет Государя, и еще был уверен, что записку обязательно прочтет секретарь, даже если он положит ее в конверт и заклеит его.
«Получил дополнительные материалы из Новгорода. Готов к докладу. Дальнев».
– У вас с Государем конфиденц? – не убирая своей слащавой улыбки, поинтересовался секретарь.
– Я апеллирую не к Государю, а к Председателю Исторического общества.
Аудиенция