Другой взгляд. Альбина Нурисламова
это она в честь приезда так вырядилась. Но вскоре выяснилось, что Анечка постоянно что-то этакое на себя напяливает и волосы укладывает. Даже дома. И шарфиков этих у неё миллион, к каждой тряпке – свой, подходящий. А уж в квартире (которая, кстати, побольше, чем у Нины Васильевны) чего натворила! Денег-то, видать, от продажи московской квартиры о-го-го сколько осталось, вот и хватило на шикарный ремонт.
Но, вынуждена была признать Нина Васильевна, забегая к Анечке каждый день, дело вовсе не в дорогущей плитке, натяжных потолках и гладких обоях с набивным рисунком. У Анечки всё диковинно. Две стены сама красками расписала, навроде фотообоев. Статуэтки какие-то, цветы в кадках, мебель светлая, коврики разные, картины… Борька, как пришёл, сказал, что в этом доме много воздуха и простора. Нина Васильевна губы поджала в ниточку и ничего не сказала.
Потому что воздуха – его везде одинаково. А эти двое вечно разговаривали так, что со стороны казалось: никого рядом с ними нет, одни на белом свете. Борька уж седой весь, а как Анечку снова увидел, спину стал держать и ботинки чистить. Смех, да и только!
Нина Васильевна помнила, как Анечка рыдала на её плече после выпускного вечера. Увидела, что Борька поцеловался с Ленкой Веригиной! Нина точно знала, что Ленка сама на Борьке повисла, он растерялся и не успел её оттолкнуть, а тут Анечка возьми да и приди! Нина могла бы об этом подруге рассказать, но… не стала. Зачем? Пускай разбираются! В сердечные дела вмешиваться – себе дороже. Борька сам виноват: бегал за Анечкой чуть не десять лет, а так ничего и не сказал, только смотрел, как телёнок. И Анечка хороша: тоже сохла по нему и молчала. Взяла бы да призналась! Нет же, гордая.
Она-то, Нина, чего только не делала, чтобы Борьке понравиться! Домашние задания списывать давала, на контрольных подсказывала, юбку укоротила на три сантиметра – вспомнить стыдно… А он ноль внимания.
Эх, чего уж теперь… После выпускного Анечка с Борькой и не поговорили толком ни разу. Она в Москву учиться уехала, он в какую-то военную академию подался. Помотался-помотался по стране, и тоже несколько лет назад вернулся. Женился, говорит, целых два раза. Только не жилось что-то с жёнами. От первой супруги сын родился, в Германии давным-давно живёт.
У Борьки сын. У неё, Нины Васильевны, дочь. А всё равно одни, как и Анечка, которая так родить и не сподобилась. Почему? Бог весть. Может, фигуру берегла.
Нина Васильевна запустила в кастрюлю к бодро булькающим овощам и грибам нарезанную кубиками картошку и убавила огонь. «Через двадцать минут можно отключать», – удовлетворённо заключила она. После надо в магазин сходить, сметаны купить и хлеба. Хотя, может, не стоит сметану-то? Как-никак пост… Нина Васильевна с минуту поколебалась, но решила побаловать себя. Что за щи без сметаны? В конце концов, может, и нет никакого Бога. Она всю жизнь физику преподавала, и ни одного доказательства его существования не увидела. А если Бога нет, так ради чего тогда суп без сметаны есть? А коли он всё-таки существует, то понимать должен: