Международное частное право. Коллектив авторов
уже на первом этапе, если определить первичную отсылку к иностранному праву как отсылку исключительно к его материальным нормам. Естественно, что при такой направленности отсылки проблема, обозначенная в названии параграфа, автоматически снимается[112].
Разброс мнений в оценке renvoi соответствует сложившимся в разных правовых системах различиям в подходах к пределам и последствиям принятия обратной отсылки (или отсылки к закону третьей страны). Особенности правового регулирования проблемы выражаются в неоднозначном отношении к принятию отсылок и к определению круга отношений, в сфере которых допускается их принятие.
Например, в Болгарии допускается принятие и обратной отсылки, и отсылки к праву третьего государства, однако в законе перечисляются случаи, когда такая отсылка все же может иметь место. В Бельгии, наоборот, обе отсылки не допускаются, если только не установлены особые положения. Во многих странах допускается принятие только обратной отсылки (Польша, Эстония, Чехия и др.). В Китае не принимается ни обратная отсылка, ни отсылка к праву третьего государства.
Тенденция к ограничению объема отношений, в сфере которых принимаются обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства, выражена в Законе о международном частном праве Швейцарии. Закон допускает принятие отсылок лишь в случаях, им предусмотренных. К таким случаям отнесено принятие обратной отсылки к швейцарскому закону, регулирующему вопросы гражданского состояния. Об этой тенденции свидетельствует и новый закон Польши «Международное частное право» 2011 г., сузивший сферу применения отсылки по сравнению с ранее действовавшим Законом 1965 г.
Проблему обратной отсылки и отсылки к закону третьей страны «снимает» правило ст. 3080 книги десятой «О международном частном праве» Гражданского кодекса канадской провинции Квебек: в случае, когда в соответствии с положениями этой книги подлежит применению право другой страны, таким правом является внутреннее право этой страны, за исключением коллизионных норм.
Непринятие обратной отсылки наиболее стойко проявляется в области договорных отношений. В качестве основополагающего начала в этой области выступает принцип автономии воли сторон, позволяющий сторонам подчинить свои отношения по контракту той или иной правовой системе. Истолкование выбора сторон как относящегося не только к материально-правовым, но и к коллизионным предписаниям этой системы делает такой выбор, по существу, беспредметным, лишает его определенности. Средством, способным предотвратить «опасность» неопределенности в выборе права, могущей возникнуть вследствие обращения к иностранной коллизионной норме, служит квалификация применимого права, избранного сторонами, лишь как материального. Соответствующие пояснения приводятся в ряде международных договоров о международных коммерческих контрактах.
Например, Конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г. предусматривает
Как отмечал М. Вольф, в XIX в. первыми решениями, в которых шла речь о применении обратной отсылки (без употребления этого термина), были три решения английских судов (1841, 1847 и 1877 гг.) и одно решение германского суда (1861 г.). Но «правовая доктрина не уделила никакого внимания этим английским решениям…». Выявление проблемы renvoi началось с горячей дискуссии, поднявшейся вокруг французского дела Forgo (см.: Вольф М. Указ. соч. С. 212–213). О деле Форго (1878 г.) см.: Богуславский М.М. Международное частное право. Практикум. С. 31, 32.
См.: Ли Мин Ян. Сравнение обратной отсылки в законодательстве Китая и России // Вестник Московского университета. Серия 11 «Право». 2008. № 2.