В плену иллюзий. Сергей Бусахин
туши коров, свиней, мешки с жиром, маргарином, всевозможные ящики и коробки неизвестно с чем… Но вот наконец последняя туша уложена, и мы, выпачканные жиром и кровью, похожие на кровожадных мясников, еле передвигая ноги, ковыляем в душ. Как следует намылившись, прохладной водой смываем вместе с грязной пеной усталость и обиду на «подлых матросов» и, обретя радость честно исполненного долга и лёгкость, пополам с ломотой во всём теле, отправились на ужин.
Вечером (в девятнадцать часов в тропиках наступает полная темнота) наблюдал фантастическое, завораживающее зрелище – отход «Крымчанина». В кромешной темноте, весь сияя огнями, с мерцающим мертвенно-жёлтым светом фонарём над кормой, напоминающий старинный парусный корабль, покачиваясь на волнах, он постепенно отдалялся, растворяясь в таинственной всепоглощающей чёрной, как дёготь, тропической ночи.
Морская болезнь. Теперь я знаю, что это такое. Утром проснулся – качает, но, не придав этому особого значения, встал, поплескался под краном и пошёл завтракать. Вот после завтрака она и появилась – когда в кладовке, с её отвратительным, устоявшимся сладковато-металлическим запахом, я укладывал ящики. Меня стало мутить: тошнота то и дело подкатывала к горлу, а во рту ощущалась кисловатая сухость. Я с трудом сдерживал желание тут же избавиться от скудного завтрака. Когда же принялся переливать спирт, предназначенный для фиксации рыб, душок его, к моему полному удивлению, вдруг вызвал такое отвращение, что я почти перестал дышать, пытаясь таким манёвром унять усилившиеся рвотные позывы. Эта странная реакция моего организма очень расстроила меня, ибо я решил, что эти необычные ощущения со временем начнут усиливаться, а омерзение к запаху спирта теперь останется со мною на всю жизнь, но прошло какое-то время – хуже не становилось, а ещё через часа два моей мужественной борьбы с вульгарными симптомами этой болезни она вдруг исчезла – так же внезапно, как и появилась, и я с радостью почувствовал, что вновь обрёл вкус к своим обычным жизненным пристрастиям.
Однако не все так легко отделались от этой напасти. Например, наша переводчица Эльза Ивановна, которая, как и я, оказалась впервые на морских просторах, не смогла не только встать с койки, но даже оторвать голову от подушки. Первая же её попытка проделать это несложное физическое движение привела к тому, что лицо недужной сначала побледнело, потом позеленело, и, производя судорожные глотательные движения, она обессиленно вернулась в исходное положение. Проделав несколько подобных, но безуспешных попыток, Эльза Ивановна решила, что с неё хватит, и, чтобы не испытывать дальше судьбу, самое лучшее при такой напасти – это оставаться в комфортном для неё положении. Судовой врач принёс ей специальные таблетки, которые она принялась жадно заглатывать и запивать подкисленной лимонным соком водой с надеждой на благоприятный исход. Наконец, когда она начала с большим трудом произносить отдельные слова, научные сотрудники,