Дети Революции. Василий Панфилов
Ну и в старшей школе уже огнестрельное оружие, стрельба, тактика рейнджеров и сапёров, выживание в дикой природе.
– Небезынтересно, – кивнул монарх задумчиво, – таким образом вы показываете им, что оружием владеть может только достойный. Прививается уважение к оружию и самоуважение. Мнится мне, что выпускник такой школы, окончивший все восемь классов, не станет развлекаться субботними кулачными боями по тавернам.
– Количество драк даже у взрослых стало снижаться, – засмеялся Алекс, – они видят бокс и борьбу как спорт, с соревнованиями и прочей атрибутикой. Драться в пьяном виде почти перестали, теперь если конфликт возникает, то совсем как у дворян – секунданты.
– Неужто стреляются?! – Восхитился король.
– Редко. Чаще, как протрезвеют, мирятся. Если же нет, то начинают условия поединка обговаривать. Стараются, чтоб на равных дуэль проходила – бокс, борьба, на тростях фехтовать могут. Стараются подобрать что-то такое, где шансы у противников будут равны. Порой экзотика какая из-за таких вот правил получается – кто дольше на неосёдланном мустанге продержится или выше на скалу влезет.
– На ножах перестали? – С ехидцей поинтересовался Людвиг.
– Не напоминай, – подыграл Алекс под весёлый смех друга, скривив физиономию, – после кабанчика эпидемия целая началась, пришлось вводить закон, что таковые дуэлянты изгнанниками становятся. Биться друг с другом до смерти ИРА запретила до освобождения Ирландии.
– С чужаками, выходит, можно?
– Нужно, – убеждённо ответил Фокадан, – мужчин-то мало, пришлые порой в наших городках позволяют себе лишнего. Если не окорачивать, плохо может кончится.
– Прецеденты?
– Были, – неохотно ответил попаданец, – где-то наши слабоваты в коленках оказались, где-то пришлые сильны. Власть в городке подминали и начинали свои порядки наводить. Какие порядки могут наводить мужчины в городке, где большая часть населения – женщины и дети, да ещё и чужие по крови, сам догадаться можешь. Так что ныне реагируем очень жёстко, при необходимости фении отряды собирают и вычищают наглых чужаков.
Его Величество кивнул, ничего не говоря, и несколько минут они молча шли прогулочным шагом шли по парковым дорожкам, сопровождаемые следующими в отдалении лакеями и охраной.
– Как тебе Мюнхен? – Людвиг перевёл тему разговора.
– Восхитительно! – Искренне ответил Фокадан и монарх расцвёл, начав рассказывать о том, что сделать успел и что намеревается. Планов громадьё и некоторые проекты требовали немалых трат. Но ведь и результат осязаем!
Как только деятели искусства убедились, что программа культурной революции всерьёз и надолго, и что достойным личностям не грозит забвение и безработица, у Людвига появились преданные поклонники и защитники. Патриотизм баварской интеллигенции зашкаливает, они готовы буквально грудью защищать своего короля.
Скептиков, коих было поначалу немало, убедила программа Детство, и колоссальные вливания в образование и детский