Зов темной воды. Ольга Володарская
был немецким аристократом (отсюда и приставка «фон») и занимал пост в аппарате Абвера. Совпадение?! Или?..
– А вы не в курсе, как звали того немецкого барона? – спросила Лара.
– Гансом, кажется… – Он поморщился. – Я не помню точно, потому что Эллина его всегда называла просто «мой Фон-Барон».
– Неужели это был именно Хайнс фон Штайнберг? – прошептала Лара пораженно.
Котя, услышав ее реплику, поддакнул:
– Да, скорее всего, именно так его и звали. Хайнсом и фоном – точно. Фамилию же не назову…
– А вы не могли бы… – Лариса спешно полезла в сумку за распечаткой газетного портрета фон Штайнберга. – Опознать его по фото?
– Я его ни разу не видел, – покачал головой старик. – Эллочка никогда не водила мужчин домой. Очень дорожила своим личным пространством. Исключение только для Малыша делала…
Вдруг он резко замолчал. Лара удивленно воззрилась на Котю, не понимая, почему его красноречие так неожиданно иссякло, и увидела, что взгляд Семакина прикован к ее раскрытой сумочке, где кроме кошелька, ключей, косметики и сотового телефона находились распечатки статей и найденная в квартире Графини фотография. Семакин смотрел именно на нее!
– Откуда это у вас? – хрипло спросил он и потянулся к снимку.
– Я нашла это в вещах Эллины Александровны, – растерянно ответила Лара, передавая фото старику. – А вы что, знали этого человека?
– Знал, мало сказано, – горько усмехнулся Семакин. – Я его ненавидел! – Пальцы его дернулись, будто Котя хотел скомкать фотографию, но тут же разжались – Семакин передумал мять портрет и просто вернул его Ларе. – Мы все его ненавидели… И я, и Андрон, и Боря. Все, кто любил Эллину…
– Почему? – тихо спросила Лариса, хотя уже догадалась, каким именно будет ответ. И она не ошиблась.
– Это Малыш, – коротко ответил Семакин.
– Его звали Егором.
– Да? – рассеянно спросил Котя. – Что ж… Ему идет это имя… – Вдруг на лице его появилось выражение, похожее на озарение. Старик занервничал, забормотал что-то себе под нос, а потом взволнованно выпалил: – А как его фамилия?
– Вот этого я не знаю, – с сожалением протянула Лара. – И понятия не имею, у кого могу…
– У Бори! – воскликнул Семакин. – У Коцмана! Он должен знать фамилию Малыша, потому что Эллина познакомилась с ним через Борю.
– Как так?
– Насколько я знаю, мать Малыша была постоянной клиенткой Коцмана, как и Эллиночка. Как-то раз на примерку ее сопровождал сын… Ну и… – Он тяжело вздохнул, понурился, но тут же встрепенулся и, схватив Лару за руку, торопливо проговорил: – Если узнаете у Бори фамилию Малыша, не поленитесь сообщить ее мне. Хорошо?
– Да, конечно, – удивленно ответила Лара. Она не могла взять в толк, зачем Семакину это нужно, но тут же решила, что задумываться над мотивами, которые движут психически ненормальными людьми, не стоит, и просто заметила: – Я сомневаюсь, что смогу узнать у Коцмана хоть что-то. Когда я видела его последний раз,