Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел. Михаил Самарский
Тут я не мог не согласиться с Кузей. Я и сам не понимаю, откуда у детей столько сил и энергии. Андрей Максимович однажды кому-то из гостей рассказывал очень познавательную историю. Как-то один профессиональный акробат поставил эксперимент – он целый день повторял все действия и передвижения трехлетнего ребенка. К вечеру акробат так устал, что был вынужден прекратить свои исследования, а ребенок после этого еще некоторое время играл и веселился. Так что Кузе и впрямь нужно быть наготове. В любой момент могут призвать на работу к Екатерине Маленькой – так иногда называл ее дед.
– Деда, – спрашивала Катя Андрея Максимовича, – почему ты называешь меня Екатерина Маленькая? А когда я вырасту, ты будешь называть меня Екатериной Большой?
Внучка в свои четыре года могла своими вопросами поставить в тупик любого взрослого. Вы еще убедитесь, какой острый у нее язычок.
– Тут дело не в росте, – пояснял дед. – Понимаешь, была когда-то у нас в стране такая царица Екатерина Великая. Ну, она Великая, а тебя я называю пока Маленькой.
– Ясно, – кивнула Катька и побежала докладывать маме.
Дед слышал, как та объясняла матери:
– Мама, мама! – девочка радостно хлопала в ладоши. – Дедушка сказал, когда я вырасту, я буду великой царицей.
– У нас давно нет ни цариц, ни царей, ни царевичей, – рассмеялась мама.
– Как это нет? – развела девочка руками. – А я? Я же есть!
– Ну, хорошо, – согласилась мама, видимо, зная, что просто так разговор не свернуть, – вырастешь, тогда и решим.
– А чего тут решать? Дедушка уже решил!
Вот такая у нас была маленькая царевна.
Катерина ни минуты не давала Кузе покоя, они вместе носились по всему двору, девчонка весело хохотала, брала его на руки, громко целовала в нос, гладила уши, рассказывала ему сказки, затем снова бегала за ним, потом они валялись в траве, после чего Катя приходила в дом зеленая, словно русалка. После ее отъезда Кузя даже забывал щипать траву – падал в тень и отсыпался.
Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что, когда приезжала маленькая Катя, она становилась в доме Елисеевых центром Вселенной. Даже Сименс уходил в какой-нибудь дальний угол и оттуда наблюдал за всеми передвижениями маленького человечка.
Кстати, благодаря Катерине у меня здесь появилось еще одно имя. Я уж думал, что больше невозможно ничего нового придумать. Но как я заблуждался. Катя назвала меня (внимание!) – Трыся. Ну, вот скажите, разве могло кому-нибудь прийти в голову такое прозвище? И ведь назвала не потому, что она хотела мне как-то досадить. А просто ей сложно было произнести слово «Триша». Ну а людям только это и нужно. Тут же подхватили и давай все (кроме Андрея Максимовича) называть меня Трысей. Первое время у меня даже изжога разыгралась. Вроде и привык к разным интерпретациям своего имени, но все равно чувствовал себя неловко. Все-таки, согласитесь, Трыся – это уже за гранью. Так и до крыски какой-нибудь недалеко.
Но была и отдушина, поскольку Трысей меня называли