Госэкзамен. Василий Панфилов
глава
Огромные окна в кабинете шерифа распахнуты настежь, по кабинету гуляет жаркий, ленивый африканский сквозняк, с простодушным любопытством дикаря трогающий придавленные пресс-папье бумаги на столе. Клубы сизого табачного дыма, поднимаясь к потолку, медленно, как бы нехотя выплывают на улицу, истаивая под неистовым, яростным светом солнца.
Курит Сергей Алексеевич много, так что побелка уже изрядно пожелтела, да и геккончики, охотящиеся в комнате, кажется, пристрастились к никотину. Во всяком случае, они уже не чихают, пытаясь убежать от облачка табачного дыма, а остаются на месте, принимая вид джентльмена в курительной комнате. Всё здесь пропитано запахами кофе, табака и бумажной пыли, а иногда к этому своеобразному букету ветер добавляет цветочной пыльцы или ароматы выхлопных газов с улиц Дурбана.
– Будешь? – поинтересовался Жуков вместо приветствия, указывая на кофейник. Я, уже зная по опыту его манеру общения, киваю молча и устраиваюсь поудобней на стуле напротив. Верный его секретарь-делопроизводитель без лишних слов начал возиться подле спиртовки. Вскоре по комнате поплыли ароматы первоклассного кофе с нотками корицы, ванили и ещё полудюжины специй, до которых шериф большой охотник.
Вручив нам по чашке и поставив на стол кофейник на серебряном подносе, секретарь молча пристроился к торцу стола, зевая то и дело до выворота челюсти и потирая красные вурдалачьи глаза человека, который и сам забыл, когда в последний раз спал досыта. Шериф, так же зевая, изогнулся и ногой подтянул к себе пустой стул, после чего развернулся полубоком, закидывая на него ноги в истоптанных полуботинках.
– Устал, сил нет… – повинился он за столь вопиющее нарушение этикета, но я только фыркнул, разливая всем кофе. Мы знакомы несколько лет, и прошли за это время такое, что право слово, можно и не обращать внимания не лишние условности!
– Сливки? – интересуюсь у секретаря, явно настроившегося подремать.
– У-у… – мотанул тот головой, прогоняя наваливающийся сон, и взяв чашку, щедро набухал коричневого, неочищенного тростникового сахара.
– Нашли крота, – деликатно позвякивая ложечкой, буднично сообщил шериф, не выпуская изо рта дымящейся трубки, – веришь ли, из старичков. Механик первого авиаотряда, он и сливал.
– Н-да… – у меня ажно голова разболелась – так, что пришлось ненадолго поставить чашку на стол, – а казалось бы – какая проверка была!
– Была! – спокойно кивнул Жуков, вынимая трубку изо рта и осторожно пробуя кофе вытянутыми губами, – И я склонен полагать, што на тот момент чист был наш крот, аки свежевыпавший январский снег. Потом уже то ли нашли к нему подходец, то ли сам идеями терроризма и радикализма воспылал, тут пока сказать не могу.
– Чего так? – удивился я, зная за давним знакомым редкостный перфекционизм и дотошность.
– Ну… – пожав плечами, шериф отпил наконец-то кофе и крепко, со смаком затянулся, – взять его в любой момент можем, но вот стоит ли? Раскрытый агент – ценность немалая, как по мне, особенно ежели ни он, ни его руководство об том не ведают.
– Деза? –