Темное время души. Вера Колочкова
так растерялся-то? Вон, котлеты уже третий раз перевернул… Пережарятся же!
– Ну и шутки у тебя! И вообще… Как ты так можешь говорить о подруге?
– Да как, Леш?
– Уничижительно, вот как. Насколько я знаю и вижу, Татьяна тебя очень любит. И ко мне тоже хорошо относится. И Лизу любит… Да она уже давно член нашей семьи, она так нам преданна!
– Тебе это все кажется, Леш.
– В смысле – кажется? Я что-то не знаю, да?
– Нет. Нет… Все в порядке. Все в порядке, не обращай внимания…
– Что значит – не обращай внимания? Странно как-то ты говоришь… Я всегда считал Татьяну верным другом, нашей палочкой-выручалочкой… Она в любое время дня и ночи готова все бросить и примчаться к нам, чтобы помочь… Да она столько для нас делает, Лесь! Всегда безоговорочно с Лизой остается, когда нам куда-то надо! Да что там говорить, она всегда нас выручала, всегда помогала нам от души!
– Ну, все дифирамбы спел или еще что-то в загашнике осталось? – насмешливо спросила она, выковыривая ложечкой остатки йогурта из баночки. – Если не все, то не стесняйся, пой дальше, я послушаю.
– Лесь! Я не понимаю тебя сейчас, честное слово!
– Конечно, не понимаешь, Леш. Потому что ты добрый и правильный, все принимаешь за чистую монету. А я не такая правильная, у меня другое видение происходящего, вот и все.
– И какое же у тебя видение, интересно?
– А такое… Танька к нам сюда шастает вовсе не потому, что ею движут благие намерения да тонкая душевная организация. А потому, что ей синдром спасателя покою не дает. Ужасная в целом вещь, скажу я тебе…
– Синдом спасателя?
– Ну да… Не мы ей нужны как таковые, а ощущение своей исключительной необходимости нам нужно. Знание нужно, что мы без нее пропадем. Что она вся из себя такая святая спасительница. Ей на данный момент просто больше жить нечем, Леш. Нечем и некуда. Несостоявшаяся она как личность, как женщина. Вот и укрывается этим теплым одеяльцем – синдромом спасателя. И дальше еще круче будет, когда она совсем в раж войдет… Мы еще хлебнем горюшка со всем этим хозяйством, вот увидишь, и к дедушке Фрейду не ходи…
– Хм… А по-моему, ты все преувеличиваешь, Лесь. Причем так нехорошо преувеличиваешь… Я бы даже сказал, злобно.
– Может быть, может быть, спорить не буду… Я ж говорю, плохо себя чувствую. Устала… Оттого и мысли такие… Как ты говоришь – злобные. И ладно, все, не будем больше об этом… Давай лучше ужинать, Леш! Так вкусно от сковородки пахнет, с ума можно сойти!
Лешик тут же заторопился, аккуратно выложил красиво поджаренные котлеты на большое синее блюдо, поставил на стол. Затем быстро нарезал салат, заправил оливковым маслом.
– Лизуша! Мой руки и ужинать! – громко крикнул в сторону детской, развязывая за спиной тесемки фартука.
– Мам! У тебя в сумочке телефон песенку поет! – крикнула Лиза, пробегая мимо кухни в ванную.
– Да, доченька… Спасибо… Сейчас отвечу… – спохватилась она, подскакивая со стула.
Еще не открыв сумку, подумала