Штормовое предупреждение. Михаил Серегин
высунутым языком возле кровати хозяина. Выражение морды у него было, как обычно, строгое и внимательное.
– По твоему Графу вообще ни черта не поймешь, – сказал Мачколян. – Сфинкс какой-то. По-моему, ему главное, чтобы хозяина никто не кантовал, а там пускай хоть весь мир рушится.
– Не скажи, – возразил Грачев. – Как он сегодня долбанул того, длинного? Бедняга на карачках от него побежал. У Графа хорошо развито чувство коллективизма, гораздо лучше, чем у некоторых двуногих.
– Я вот только одного не пойму, – подал голос Величко. – Неужели эта красавица-журналистка так быстро поддалась чарам нашего Макса? При живом-то женихе? А иначе где он намерен кантоваться всю ночь?
– А ничего удивительного, – прогудел Мачколян. – Макс умеет запудрить мозги. Наверняка он сейчас заливает ей, как озабочен безобразиями, творящимися в этом городе. С горящими глазами говорит про экологию, а сам держит ее за руку. И вот увидите, она проникнется его сладкими речами. Он еще будет через каждое дежурство мотаться в Бельск, попомните мое слово!
За разговорами время пролетело незаметно. Начало смеркаться. Тревожный багровый огонь заката бил в окна. Величко вышел прогулять пса, а когда вернулся, то сообщил, что наверняка атмосферное давление падает и будет дождь. Ужинать не пошли – аппетита ни у кого не было. Все устали после долгого жаркого дня и уже часов в девять уснули, так и не зажигая в номере света.
Первым около полуночи проснулся Величко. Граф, лежавший рядом с кроватью, ткнулся холодным носом в его руку. Величко открыл глаза.
В стекла сердито стучал ветер. На улице выло и грохотало. Черноту ночи время от времени прорезывали белые сполохи молний. Потом как-то разом загудел и обрушился на город дождь.
Величко поднялся и подошел к окну. Грачев поднял голову с подушки и сипловатым спросонья голосом осведомился:
– Ну что, накаркали?
– Просто верно спрогнозировали, – усмехнулся Величко.
– Это я сказал, – гордо заявил Мачколян, который тоже проснулся. – Меня ощущения не обманывают.
Величко всмотрелся в городской пейзаж за окном. Ночная улица была пуста – только идущий сплошной стеной дождь. Свет уличных фонарей вздрагивал и пропадал на мгновение. По мостовой бежал пенистый поток. В воздухе стоял угрожающий гул ветра и низвергающейся с неба воды.
– А дело-то, между прочим, труба, ребята! – вдруг негромко сказал Величко. – Случай нетипичный. Это не летний дождик. Если это надолго, а что-то подсказывает мне, что так оно и есть, то неизбежны большие неприятности.
– То есть оборванные провода, поваленные деревья, нарушенная связь и покореженные автомобили? – спросил Мачколян. – Тут еще и для нас найдется работенка!
– Черт бы вас побрал с вашим языком! – в сердцах сказал Грачев, сбрасывая одеяло и поднимаясь. – Наша задача как можно скорее отсюда отчалить, а вы еще какую-то работенку ищете!
– Насчет отчалить может получиться буквально, – заметил Величко. – Я вот прикидываю