Беньямин и Брехт – история дружбы. Эрдмут Вицисла
или бессознательно – не были склонны акцентировать внимание на дружеских отношениях Беньямина и Брехта. Брехт умер в 1956 году, его архив находился в ГДР, там же были и некоторые важные документы Беньямина. Однако такой друг Брехта идеологическим инстанциям ГДР явно был не нужен. В результате личные отношения обоих надолго оказались на втором, а то и третьем плане, да и то с не слишком положительной характеристикой.
Хотя франкфуртское издание сочинений Беньямина и стало несомненным достижением, оно сразу же столкнулось с серьёзной критикой. За текстологическими спорами, не слишком понятными неспециалистам, стоял в том числе и вопрос об определённой предвзятости, сказавшейся на собрании сочинений. Так что не стоит удивляться, что сейчас идёт работа над новым изданием сочинений Беньямина, опирающимся на иные издательские и исследовательские принципы. Получается, что Беньямин и после смерти остаётся предметом разных притязаний. Что в общем не удивительно, ведь его жизнь и труды продолжают вызывать множество вопросов, простых ответов на которые явно нет. Споры о Беньямине идут и будут идти. Книга Эрдмута Вицислы – одна из реплик в этой интереснейшей дискуссии.
I. СХОЖДЕНИЕ ЗВЁЗД
Май 1929 года
«Я познакомился с примечательными людьми, – писал Вальтер Беньямин 6 июня 1929 года из Берлина в Иерусалим своему другу Гершому Шолему. – Во-первых, я сблизился с Брехтом (о нем и о нашем знакомстве я должен еще многое сказать). Во-вторых, я познакомился с Польгаром, который сейчас входит в круг ближайших знакомых Хесселя»1. Таково было первое упоминание о дружбе, которая в последующие годы будет вызывать недоумение у многих друзей и знакомых Беньямина. В следующем письме, отправленном через две с половиной недели, Беньямин поясняет сказанное о Брехте – и кажется, он совсем забыл свое предыдущее письмо:
Тебе будет любопытно знать, что между мною и Бертом Брехтом недавно возникли очень дружеские отношения, сформированные не столько на том, что он успел написать (я знаю только «Трёхгрошовую оперу» и его баллады), сколько на обоснованном интересе, который нельзя не проявлять к его сегодняшним планам2.
Шолем, друживший с Беньямином с 1915 года и поддерживавший связь с помощью писем после 1923 года, со времени своей эмиграции в Палестину, не мог не уловить в этом известии очередную угрозу плану, осуществлением которого он был занят. С 1927 года Беньямин раздумывал над идеей надолго обосноваться в Иерусалиме, давать уроки языка и искать возможность устроиться на гуманитарном факультете Еврейского университета. Не далее как в мае 1929 года, как раз когда началось его сближение с Брехтом, он стал брать уроки иврита в Берлине, благодаря стипендии, добытой для него Шолемом в Иерусалимском университете. Однако занятия были заброшены уже через два месяца. Он постоянно находил новые причины, чтобы отложить поездку: невозможность прервать рабочие проекты, такие как «Парижские пассажи»,