Подражатель. Дэниел Коул
центре изношенного дивана сидела женщина лет тридцати, ее голову покрывало струящееся полотно, спадающее волнами на ковер. Тело мальчика-подростка лежало у нее на коленях, с головой, откинутой ей на руки, с проглядывающими сквозь кожу ребами, обнаженное, за исключением узкой полоски ткани вокруг талии. Несмотря на то, что их нашли не сразу, и на запах, указывающий на обратное, их кожа имела здоровый оттенок.
– Абсолютно серьезно, вы точно проверили, что они мертвы, да? – спросил Чеймберс.
– Да! – оскорбленно ответил Винтер. – Пульса нет. Признаков дыхания тоже. Зрачки не реагируют.
Чеймберс удовлетворенно кивнул, затем натянул джемпер на лицо, чтобы вдохнуть.
– Склеены? – спросил он.
– Ее рука к его подмышке, его рука, ноги и голова… и ее затылок к стене.
– Гос-по-ди, – сказал Чеймберс, облекая руки в пару одноразовых перчаток. Осторожно ступая через струящийся по полу плащ, он оглядел затылок мальчика.
– Что-то ищете? – спросил его Винтер.
– Улики, – ответил он.
– А именно?
Не обнаружив следа укола, Чеймберс не ответил. Но потом нахмурился, заметив на своих перчатках бежево-коричневатую пудру. Затем он попробовал осторожно подвинуть голову женщины, но сдался, осознав, что ткань приклеили к скальпу, чтобы удержать ее в одном положении.
– Знаете, кто они? – спросил Чеймберс. В этот момент вечно сердитая партнерша Винтера протопала в комнату, держа в руках блокнот.
– Полагаю, вы уже встретились с соседкой по дороге сюда? – спросил она. Он кивнул. – Она зовет одного из них Питер или Пита, но по моим сведениям, это Николетт и Альфонс Котиллард. Мать и сын. И это их дом, – убежденно произнесла Райли и захлопнула блокнот, словно она только что раскрыла дело. – С другой стороны, она наложит кирпичей, когда узнает, что этот Питер в норме.
Чеймберс с Винтером смерили ее неодобрительными взглядами.
– Я нашла метадон в шкафчике в ванной, – продолжила она, не замечая. – Поглядите, какие они тощие. Не нужно быть гением, чтобы понять… хреновы торчки, – закончила она тоном, намекающим, что они получили по заслугам.
Чеймберс почесал голову и посмотрел на нее.
– На конверте в прихожей был штамп приемной комиссии Кэмбриджского университета, на стене спальни в рамке висит медаль юношеского чемпионата Великобритании, а тот факт, что под вашим огромным чертовым копытом лежит зажим для носа, указывает на… Он был пловцом. И чертовски хорошим, судя по всему.
Винтер сдержал улыбку, глядя, как его безмозглая партнерша поднимает ногу, обнаруживая погнутый кусок пластика, который она втоптала в ковер. Оскорбленная, пристыженная, впечатленная и удивленная, она стояла на одной ноге, глядя на детектива так, словно он только что применил колдовство.
– Вызовите сюда криминалистов, – сказал им Чеймберс, подмечая более бледные пятна кожи там, где он прикоснулся к жертве. – Я пойду за фотоаппаратом.
Он вышел из дома, пересекая сад.
– Детектив! Детектив!
Тяжело вздохнув, он повернулся