А какие были надежды!. Андрей Юрков
печально сказал Вася. – У него большие научные достижения в области синтеза новых материалов. Но плохо он сейчас себя чувствует.
– Мы понимаем, – сочувствующе покивал Голдсмит, – Василий, мы готовы начать работы по вашей тематике.
– Майкл, а как внедрять будем? И чьи права? – оживился Вася.
– Это вопрос непростой. Совместные, конечно. Но нам придется кое-что разграничить.
Переглянувшись с Пахомовым, Вася сказал: – Я вам пришлю проект договора.
– Пока не надо. Нашим юристам будет сложно разобраться. Мы подготовим проект финансирования в рамках Фонда – так будет проще, чем с конкретными университетами. Бюрократия, знаете ли… – сказал О’Коннор, стоявший неподалеку.
На заключительном ужине слово взял Голдсмит. Он поблагодарил гостей за приезд, за доклады и за открытость. Он сказал, что никто не ожидал ни таких серьезных докладов, ни такой глубины научных разработок, ни таких дружелюбных и общительных ученых из России. – Мы надеемся на серьезное научное сотрудничество с учеными новой России, – в завершение сказал он.
Сидящий рядом с Голдсмитом Вася негромко спросил:
– Майкл, так как мы будем сотрудничать?
– Василий, лучше на этот вопрос ответит мой коллега О’Коннор, но я тебе прямо скажу, что мы приложим все старания к этому.
О’Коннор подтвердил серьезность намерений Национального научного фонда и интерес его, как сотрудника этого фонда, к сотрудничеству со столь серьезными учеными. Пахомов произнес ответный тост. Через некоторое время немного захмелевший Вася стал объяснять Годсмиту:
– Майкл, мы строим общество равных возможностей! В сущности, мы его и строили, и продолжаем строить! Только вы строили его немного по-другому! Мы будем строить общество равных возможностей! Мы боролись, и будем бороться за это общество. На баррикадах год назад мы отстаивали новое общество.
– Василий, Вы были на баррикадах? Во время попытки свержения вашего правительства? – на лице Голдсмита было написано изумление и восхищение.
– Да, я был на баррикадах у белого Дома! И Палыч был!
– Как, доктор Герхард был на баррикадах? – Герхард кивнул. – О! Вы нас поражаете! – продолжал восхищаться Голдсмит. – Но это же риск! Как? Вы все были вместе? И академик Митька тоже?
– Нет, нет, – пришедший в себя Недогреев замотал головой.
– А где же вы были?
– Где надо, хе-хе-хе!
А Васе уже мечтал вслух, не замечая легкие улыбки американцев о внедрении своих разработок на Локхид, Боинг, и Дженерал Моторс. в мечтах он уже стал миллионером. Еще немного – и он произвел в миллионеры и Герхарда, и Афоню Нелятьева, и Санька. Перед глазами проплыла Вика Пахомова. Но что с ней делать, Васек не знал. Тогда он мысленно добавил в список миллионеров Пахомова, Касатонова и Недогреева. Потом он задумался, что он будет делать со своими деньгами. Ничего не придумав он решил: «А, раздам половину, а остальные…»
Да, такое было время. Такие надежды.
Помечтав, ученые вышли на дворик, и стали любоваться закатом.
Солнце