Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы. Станислав Гроф
нашего времени, пионеров экспериментальных исследований сознания, и терапевтов, которые разрабатывали и использовали мощные формы эмпирической терапии, вызывающие холотропные состояния сознания.
Мое изучение холотропных переживаний выявило широкий спектр «аномальных явлений», возникавших у моих клиентов, участников практических семинаров, практикантов и у меня самого, и убедило меня, что они представляют собой серьезный вызов мировоззрению, формулируемому западной монистической материалистической наукой. Я верю, что строгое и беспристрастное изучение данных этих исследований привело бы к революции во многих научных дисциплинах, которая по своей природе и масштабу была бы сравнима с концептуальным переворотом, вызванным в научном мышлении квантово-релятивистской физикой, и в известном смысле была бы ее логическим завершением.
Как бывало в течение всех предыдущих периодов «ненормальной науки», как Томас Кун называл времена концептуальных кризисов, сопровождающих научные революции, данные современных исследований сознания встретили упорное сопротивление ортодоксальных научных кругов, породили множество споров и привели к поляризации научного сообщества. В то время как его более смелые и непредубежденные представители проявили огромный интерес к новым направлениям исследований – зачастую в частном порядке или на практических семинарах и в других полупрофессиональных контекстах – ортодоксальное руководство в области образования и медицины продолжает считать монистическое материалистическое мировоззрение окончательным описанием реальности.
Принимая во внимание эту ситуацию, для меня стало большой неожиданностью, когда летом 2007 г. я получил письмо от Вацлава Гавела – бывшего президента Чехословакии и позднее Республики Чехии, в котором сообщалось, что мне присуждена престижная премия Фонда Вацлава и Дагмар Гавел «Перспектива 97» в Праге. Я был очень тронут оказанной мне высокой честью не только по профессиональным, но и по очень личным причинам. В течение многих лет я глубоко восхищался президентом Гавелом как философом, художником, борцом за свободу, государственным деятелем с вдохновляющим духовным предвидением и человеком, наделенным необычайными моральными качествами и смелостью.
В отличие от обычных политиков Вацлав Гавел не ставил своей целью достижение политической власти и не стремился стать президентом Чехословакии. Он принял высший пост в стране по требованию чешского народа, который любил его и восхищался им как символом сопротивления угнетению и тирании. На церемонии его инаугурации в Пражском замке присутствовали сотни тысяч человек. В последующие пять-шесть лет президент Гавел пользовался поддержкой более чем 80 процентов граждан. Он содействовал социальным реформам и примирению в обществе, отменил смертную казнь, освободил всех политических заключенных и закрыл государственные предприятия, занимавшиеся производством