Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий. Харуки Мураками
три раза в день, дают крышу над головой и позволяют мокнуть в горячих источниках сколько хочешь. После работы, валяясь на татами в своей комнатушке, он прочел уйму книг. Несмотря на его замкнутость, окружающие уважали «господина студента из Токио» и относились к нему душевно. Еда была там очень простой, но всегда свежей. А главное – более затерянной глухомани, чем тот онсэн, даже представить трудно. Телефонная связь вечно барахлила, телевизоры не показывали, газеты доставлялись с опозданием на сутки. Ближайшая остановка автобуса – в трех километрах ниже по склону, откуда до самого источника можно с трудом добраться лишь на обшарпанном гостиничном джипе. Даже электричество провели совсем недавно.
Прямо перед гостиницей протекала красивая горная речка Таникава, в которой сновала крупная разноцветная рыба. Над водой, весело галдя, порхали птицы, а к берегу то и дело приходили то лисы, то обезьяны. Горы кормили всех. В этом оторванном от всего света мирке молодой Хайда читал и размышлял о чем только душа пожелает. Реальный суетный мир не представлял для него ни малейшего интереса.
Прожив так пару месяцев, он разговорился с одним постояльцем. Мужчина лет сорока пяти, долговязый, короткие волосы, высокий лоб. Очки в позолоченной оправе, череп похож на яйцо. С большой виниловой сумкой через плечо, он сам поднялся по горной дороге, поселился в гостинице и до встречи с Хайдой жил там уже с неделю. Наружу выходил всегда в одних и тех же кожаной куртке, синих джинсах и тяжелых рабочих ботинках. А в холодные дни надевал шерстяную шапочку и повязывал шею темно-синим шарфом. Звали его Мидорика́ва[15]. По крайней мере, именно такую фамилию (а также адрес в городишке Коганэи под Токио) он оставил на бланке при заселении. Держался очень педантично – каждое утро оплачивал наличными свой номер за прошедшие сутки.
(«Мидорикава? Опять «цветное» имя?» – подумал Цкуру. Но ничего не сказал и слушал дальше.)
Чем Мидорикава занимался в жизни, понять было сложно: почти все время он просиживал в ротэ́мбуро[16]. Или уходил гулять в горы, после чего грелся за кота́цу[17] и читал один за другим привезенные с собой покетбуки (в основном какие-то бульварные романы), а вечером выпивал две бутылочки горячего саке. Ровно две, ни больше ни меньше. Как и отец Хайды, без особой надобности рта не раскрывал, хотя персонал гостиницы это ничуть не раздражало. К подобным клиентам они давно привыкли. В эту горную глушь вечно приезжали люди с какими-нибудь странностями, а если еще и останавливались надолго, эти странности только усиливались.
Иногда, перед самым рассветом, Хайда приходил окунуться в ротэмбуро на берег реки. Там-то он и познакомился с Мидорикавой, который всякий раз приветствовал его короткими междометиями. Видимо, чем-то парнишка-разнорабочий заинтересовал незнакомца. Может, тем, что в свободное время сидел на крыльце и читал Жоржа Батая? Кто знает.
Мидорикава
Мидо́ри-ка́ва
Ротэ́мбуро
Кота́цу