Тайна пропавших детей. Дженни Спэнглер
внутрь медальона! Однако же воспоминание о боли, вызванной вынужденным исчезновением, отбивало желание возражать. Феликс не сводил с него глаз, явно побуждая его скорее попробовать, и Леандер не хотел выглядеть трусом в его глазах.
Так, что там? Глубоко вдохнуть… Подумать о внутренности медальона… О воздухе… о дыме…
Всё внутри него затрепетало, голова стала пустой и лёгкой, мир вокруг подёрнулся тьмой…
Совсем не больно. Вообще никак.
Наружу, вовне… Получилось!
Леандер попробовал проделать это несколько раз – и с каждым разом обнаруживал, что трюк удаётся ему всё легче. Теперь он уже не боялся, легко удавалось умом переместиться в медальон, а дальше и телу скользнуть вслед за умом. Безо всякого сопротивления и боли. Боль исчезла, но всё равно исчезновение, ускользание в невидимость оставалось неприятным опытом – словно бы он нарушал законы реальности, и весь окружающий мир на уровне чувств выражал своё недовольство.
Тем временем Пинчбек дала приказ садиться в экипаж, и трое детей послушно забрались внутрь. Леандер положил свой медальон в сундук, где уже лежали фонарик Шарлотты и скрипичный футляр.
– У тебя отлично всё получилось, Леандер, – одобрительно сказал Феликс.
– И теперь я могу исчезать и появляться в любой момент, когда захочу? – спросил тот, всё никак не умея окончательно поверить в происходящее.
– Да, пока твой ковчежец открыт. Приоткрыт хотя бы немного. Не забывай, о чём мы тебе говорили. Если медальон захлопнется и будет закрыт на замочек, ты сможешь выходить наружу только по команде Пинчбек. Поэтому внимательно следи за ним. Мало ли, вдруг тебе понадобится срочно туда спрятаться. Или лечь туда поспать в тишине и сухости, если другого укрытия на ночь нету. Снаружи застрять иногда очень неприятно.
– Всяко не более неприятно, чем застрять внутри, – пробормотала Шарлотта.
7
Семёрка чаш:
фантазия, воображение, иллюзия
Леандер сидел в экипаже, зажатый между двумя новыми друзьями. Не сказать, чтобы это было удобно, к тому же на каждой колдобине коляска подскакивала, и его или била по локтю ручка металлической сковородки, либо шлёпала по лицу метёлка сушёной травы. Так-то экипаж был просторный, в нём бы с избытком хватило места для четырёх или пяти пассажиров, если бы он не был битком набит разношёрстным реквизитом Пинчбек.
– Всё это хозяйство нужно Пинчбек только для одного – чтобы люди ей верили, – объяснял тем временем Феликс насчёт сеансов. – Чтобы они и правда считали, что она способна пересечь пустыню, за которой лежит царство умерших.
Леандер невольно передёрнулся:
– Звучит жутковато.
– Так это же всё не на самом деле, – вздохнула Шарлотта и приподняла бархатную занавеску, чтобы выглянуть наружу.
– Люди платят ей, чтобы она посещала их дома и помогала им передать послания любимым мёртвым. Тем, кого они потеряли. Присутствующие садятся в кружок вокруг стола, зажигают