Маяковский без глянца. Отсутствует
классов одновременно. Рисуем около часа. Рядом – Маяковский. Сосредоточен. Краешком глаза пытаюсь рассмотреть, что у него на мольберте. Знаю ведь, он отлично владеет кистью. Заглядываю и ужасаюсь. Сплошь рубленые линии. В них и не угадать то милое создание, что позирует перед нами. А цвета выбрал!.. Сплошь зелено-коричневые оттенки.
Лев Федорович Жегин:
Маяковский сам, вероятно, сознавал, что живопись – не его призвание. Он писал маслом, ярко расцвечивая холст, достигая внешнего весьма дешевого эффекта. <…>
Маяковский как живописец проявился позднее в другой смежной области: он стал ярким плакатистом, создав свой собственный, вполне самостоятельный стиль политической карикатуры для «Окон Роста». Впрочем, дарование Маяковского как карикатуриста стало проявляться еще в школе живописи.
Лев Абрамович Кассиль. В записи Григория Израилевича Полякова:
Делал из спичек портрет Максима Горького.
Василий Васильевич Каменский:
Однажды на эстраду поднялся молодой композитор Сергей Прокофьев и сыграл свою новую вещь «Наваждение». <…> Пока Прокофьев играл, Володя набросал в альбоме превосходный портрет композитора за роялем и надписал:
«Сергей Сергеевич играет на самых нежных нервах Владимира Владимировича».
Мария Никифоровна Бурлюк (урожд. Еленевская; 1894–1967), жена Д. Д. Бурлюка:
С Маяковским мы ходили вдвоем весной 1912 года в консерваторию слушать концерт Собинова, который пел ученикам романсы Чайковского, нюансируя их по всем правилам высшей школы классического искусства. В антрактах костлявая, худая фигура Маяковского, слегка сутулившего плечи, спешила в курительную комнату. Музыку Маяковский любил.
Владимир Владимирович Маяковский. Из очерков, 1923 г.:
Между мной и музыкой древние контры. Бурлюк и я стали футуристами от отчаянья: просидели весь вечер на концерте Рахманинова в «Благородном собрании» и бежали после «Острова мертвых», негодуя на всю классическую мертвечину.
Николай Иванович Хлестов (1888–?), оперный певец и педагог, друг семьи Маяковских:
Многие слышали, как читал Маяковский стихи, свои и чужие, но вот как Маяковский пел, мало кто слышал, a он любил петь. Кстати сказать, мне приходилось слышать, будто он не имел музыкального слуха. Это неверно. Музыкальный слух у него, безусловно, был. Он запоминал музыкальные произведения и при повторении их точно называл пьесу и автора. Голос – бас – у него тяжелый, большой, ему было трудно с ним справиться. Он мог петь только в низких регистрах. Тембр его голоса, густой, басовитый, немного напоминает голос известного негритянского певца Поля Робсона. Но к голосу Маяковского надо было подладиться. Я умел это делать, и у нас получалось неплохо.
Мария Никифоровна Бурлюк:
Бурлюк, как украинец, любил пение, и я начала учить его по методе профессора Александровой-Кочетовой.
Увидя успехи Давида Давидовича, Маяковский скоро и сам басом изъявил желание