Вслед за тенью. Ольга Смирнова
тёмно-бежевого оттенка, мягко облегающем изгибы стройной фигуры, и аккуратной шляпке на тон светлее, прикреплённой к волосам невидимками. Толику эксцентричности кокетке придавал экстравагантный хвост из чернобурки, смело и провокационно накинутый на плечи. Удивило, что она объяснила свой выбор с чисто практической точки зрения.
«Вот уж совсем не улыбается задубеть под кондёром, как в прошлый раз», – заявила она тогда, вынудив сопровождавшего меня дедушку внутренне напрячься и едва заметно поджать губы при словах «кондёр» и «задубеть».
Марья заметила это и, видимо, решила впечатлить нас широтой своего кругозора:
«Сегодня меня ждет «Большой»! Бывала там? – поинтересовалась она у меня легким светским тоном.
«Нет», – с сожалением призналась тогда я.
«Не расстраивайся, – успокоила она меня со всей сердечностью, на которую, видимо, была способна. И продолжила: – Поверь мне: балет – это нечто! Моя бабуля – Агриппина Петровна – уверена, что каждый должен хотя бы раз в жизни увидеть балет воочию. И я с ней в этом полностью согласна. Когда ты наблюдаешь за действом из партера, тебя окутывает магия. Она рождается на сцене, и ты погружаешься в нее без остатка. Ты становишься полноправной участницей представления, представляешь! – Я молча кивнула. – Понимаешь, смотреть балет на экране – совсем не то. По поводу оперы – так же. В этом у нас с Агриппиной Петровной тоже полный консенсус во мнениях. Ты бывала в опере?»
«Нет», – ответила я.
«Не беда: всё поправимо. Время пришло! Обещаю стать твоим проводником в мир искусства! – искренне заверила она меня. И негромко продолжила: – Мы обязательно исправим эту… досадную недоработочку. Вы же не против, Даниил Сергеевич?»
«Не возражаю», – коротко откликнулся тогда дед на слова моей новой подруги, а я удивилась тому, что мы с ней встретились тогда впервые, а моя будущая соседка уже была в курсе того, как зовут дедушку.
«Сегодня мы с Александром – моим любимым человеком – решили оценить знаменитую совместную постановку Гамбургского балета, Большого театра и Национального балета Канады. – Продолжила делиться моя, потенциальная на тот момент подруга, – Я слышала, что Джон Ноймайер в «Анне» превзошел себя. Помимо того, что он – не лишенный таланта хореограф-постановщик, в «Карениной» он выступил ещё в нескольких ипостасях! Представляешь, он и автор либретто, и стенограф, и художник по свету и по костюмам. А в партитуре он связал произведения таких мастодонтов, как Чайковский, Стивенс, Шнитке. Говорят очень органично получилось. Мне просто не терпится это увидеть! Если послушать моих коллег, то талант Ноймайера поистине впечатляет! – Я снова молча кивнула. А она продолжила: – Коллеги поделились, что зрители просто утопили постановку в овациях. Группа трижды выходила на бис. Только представь – трижды! Впечатляющий успех, насколько я могла судить по их мнению. Так что, удержаться от соблазна пойти и лично убедиться в результатах творчества Ноймайера, как ты понимаешь, было выше моих сил. – Я опять утвердительно кивнула. А она тем временем делилась: – Мой любимый человек во всём поддерживает