Бывшая в употреблении. Ульяна Громова
и откашлялся. Сабина осталась лишь в кружевном белом белье, но ненадолго. Мужчина по-хозяйски расстегнул бюстгальтер и откинул его на подушку. Легонько подтолкнул девушку на постель, и когда она села, тут же уронил на спину поперек кровати и стянул с нее трусики. – Я тебе задолжал, крошка… – накрыл ее губы похотливым поцелуем, призванным раззадорить его, а не ее.
Стянул одной рукой с себя трусы и подмял Сабину под себя, разведя ее ноги шире. Его член еще недостаточно окреп, сжав в руке его основание вместе с яйцами, водил по ее промежности, и грубо сосал грудь, болезненно втягивая ореолу вместе с маленьким соском.
Сабина вцепилась в его волосы, прижимая его рот к груди плотнее, и, запрокинув голову, стонала в предвкушении секса с любимым. Его грубость ее будоражила. Она хотела чувствовать над собой власть этого самца, а королевой быть на сцене. С Димой же она была королевой везде, и это не давало чувствовать себя звездой на подмостках – как-то приедалось это приторное ощущение всепоглощающей любви к ней. А Виктор дарил контраст. Этот разительный перепад между «быть шлюхой в его постели» и «блистать на сцене, вытраханной до слабости в ногах» дарил пикантный привкус самоощущению.
– Мокрая, – удовлетворенно хмыкнул мужчина и навис над ней на вытянутых руках, бедрами толкая член, скользивший по ее складкам, дразня и смотря ей в глаза с каким-то чувством превосходства.
Собрав головкой ее влагу, опустился ягодицами на свои пятки, подтянул к себе девушку поближе и согнул ее ноги, прижав разведенные колени по бокам от тела. В следующую секунду наполнил ее лоно одним движением. Виктор прижимал ее бедра и трахал неторопливо, распаляясь постепенно, то вытаскивал член и возил им по складкам, то снова втыкал его в тугую теплую глубину. По мере того, как его желание нарастало, он двигался быстрее и резче, приподнялся, полностью перенеся свой вес на ее задранные вверх бедра, приподнимая тем самым ее попу выше, и вбивался внутрь сверху вниз с силой отбойного молотка и размеренной скоростью. Сложенная вдвое, Сабина стонала, скованная его руками так, что не могла даже поддавать ему навстречу бедрами. Да Виктору это и не требовалось. Он, приоткрыв рот и вспотев, блуждал бессмысленным похотливым взглядом по ее груди, губам, животу и промежности, стонал и порыкивал, когда его охватывала очередная волна предоргазма, и двигался, уже не контролируя свои рывки – глубоко, четко, как машина. Сабина почувствовала, как напрягся сильнее его член, взгляд словно остановился и запотел, губы напряглись, выпуская бесконечные стоны, лоб и грудь покрылись испариной, а по телу покатилась судорога – предвестник мощного оргазма.
Девушка играла кончиками пальцев на клиторе, догоняя любовника, и кончила, когда он обрушился на нее всем крепким телом, прижавшись лбом к постели над ее плечом, и делал последние движения, вжимаясь глубоко и задерживаясь, пока пульсирующие толчки выплескивали в нее его сперму.
Виктор отвалился от нее, как насосавшийся крови клещ. Дышал глубоко и прерывисто, вытирая тыльной