Где наша не пропадала. Владимир Владиславович Малыгин
не то чтобы высокий, средненький такой даже, и кто бы его когда чистил. За годы существования тут кухни на нём столько жира от готовки скопилось, что ого-го! И сейчас этот жир начал плавиться и вниз капать. Опять же в огонь попадать. И в сторону не отодвинуться никак! Говорю же – места свободного совсем нет. Зашипело, затрещало, раскалённые огненные брызги лицо обожгли, горелым жиром завоняло… Да что ж так всё коряво! Пора, пора отсюда бечь!
***
На заднем дворе ноги переломать можно. Хотел по привычке выругаться, да вовремя язык прикусил. Ещё слишком свежи́ воспоминания о той ночи, о роковом моём чертыхании. Обрубило напрочь у меня той ночью всякое желание ругаться, на всю оставшуюся… А вот с этим выводом не стоит торопиться, мало ли как дальше будет? Ну и так, чтоб не сглазить – лучше не зарекаться от чертыхания. Лучше матом, его здесь вроде бы как пока никто не знает. Или я ещё ни от кого не слышал. Так что выругался, поймал ошалевший взгляд пацанчика, понял, что точно не слышали и в бодром темпе смахнул огонь с руки. Уже не удивился сработавшему действию, метнулся мимо забитых мусорных баков, чуть было не навернулся на попавших под ноги очистках… Да чтоб вас всех! Нет, нужно было этот гадюшник всё-таки спалить! Сплошная антисанитария! Добили меня, или моё воображение две выскочившие из-за потревоженного мной бака огромные крысищи! Возмущённо пискнули что-то, вытаращились глазами-бусинками, усы встопорщили, шерсть на загривках вздыбили… Походу, тоже матом меня кроют за прерванный завтрак. Да лишь бы в бой не кинулись, помои свои защищать!
Сколько тут до угла? Несколько прыжков? А всё успел заметить, всё рассмотрел в мельчайших подробностях! И крыс, и помои, и баки…
Выглянул – никого. Обернулся, пацан ещё не удрал. Кулаком ему погрозил, тот кивнул в ответ, попятился в дым. Наверное, что-то понял. Только что? Самому бы понять… А дым откуда?
До спасительного леса рукой подать. Так и рванул напрямки, презрев возможное обнаружение. Да пока я буду выглядывать да соображать, подоспевшая стража постоялый двор в кольцо возьмёт! Вот тогда точно поймают!
Ходу, ходу! Трава высокая, жёсткая, приходится особо высокие кустики перепрыгивать! Дыхалки уже не хватает, куртка проклятая начинает из-под руки выскальзывать, в ногах рукавами путаться! Выбросить? Да щаз-з! Мой законный трофей и денег приличных стоит! Мешок по спине молотит, влево-вправо болтается, лопатки пересчитывает. Сабля проклятая всё норовит подножку подставить, ножнами в землю воткнуться, рукояткой в живот упереться. Тоже приходится всё время поправлять, набок откидывать. А в правой руке кошелёк так и зажат, ценность для меня сейчас огромная, с которой ни за что не расстанусь. Да ещё оглядываюсь за спину, где там погоня?
Повезло, никто меня не стреножил, никто путы не накинул, жизни на бегу не лишил. И только миновав опушку, углубившись шагов на тридцать в лес, оставив за спиной несколько крепких деревьев, я наконец-то остановился. Не упал в изнеможении, нет – первым делом мешок скинул, горловину развязал и кошелёк внутрь бросил, потом куртку