Кремль 2222. Севастополь. Владислав Выставной
в Севастополе. В моем хранилище данных, – Кронус коснулся головы, – ограниченная информация, так что говорю только то, что знаю. Все, что ты, – он указал на Славу, – рассказал про своего рода ритуал, соотносится с действиями секретного подразделения, обеспечивающего функционирование так называемой «Машины Судного Дня».
Он замолчал, оценивая реакцию слушающих.
– Никогда про это не слышал, – сказал Книжник.
– Я тоже, – добавил Зигфрид. – Но звучит неприятно.
– Я так понимаю, что исполнитель тоже не в курсе того, чем всю жизнь занимался? – с холодным любопытством продолжил Кронус. – Оно и не удивительно. У хомо короткая память. Вы слишком быстро забываете об ужасах прежней войны, чтобы начать новую. И ни черта не помните про самих себя – кто вы, откуда, зачем… Впрочем, я отвлекся. Итак, «Машина Судного Дня». Это, конечно, образное выражение, придуманное газетчиками прошлого. Есть и другое название – «Мертвая рука». Она же – система «Периметр». Исходя из стратегического значения Крымского полуострова и главной базы Черноморского флота, можно заключить, что там находился один из запасных командных пунктов данной системы.
– «Можно заключить?» – с сомнением произнес Зигфрид. – Так ты не знаешь наверняка?
– Уверен, что наверняка это знало всего лишь несколько человек в государстве. И даже личный состав секретной части владел лишь крупицей общей информации. Все остальное – досужие домыслы.
– И в чем задача этой системы? Если она действительно существует.
Здесь Кронус уже намеренно выдержал паузу, с тем, чтобы до присутствующих дошла вся тяжесть той информации, которую он собирался на них обрушить.
– Эта система должна была гарантированно запустить все оставшиеся ядерные ракеты даже в случае полного уничтожения всех вооруженных сил государства. До настоящего момента лично я, да, наверное, и все остальные, были убеждены в том, что система просто не сработала во время Последней Войны – иначе все живое на Земле было бы уничтожено, теперь уже окончательно. Но, выходит, система так и не активировала последний удар. И не сделала этого только потому, что кто-то, оказывается, уже двести лет, из поколения в поколение, прилежно жмет на кнопку, – Кронус пронзительно поглядел на Славу, и тот с трудом выдержал этот колкий, нечеловеческий взгляд. – Жмет, демонстрируя системе, что один из командных пунктов все еще жив, а значит – сопротивляется. И только поэтому система все еще оставляет планете последний шанс. Вот так.
Наступила тягостная тишина, нарушенная лишь низким протяжным звуком, прошедшим волной по белому полу и вызвавшем вибрацию под ногами. Там, за невидимыми стенами, продолжались неведомые эксперименты. Остается лишь поражаться выдержке или просто равнодушию кио, только что практически вынесшего приговор этому чахлому миру.
– И что же делать? – бесцветно произнес Слава.
– Продолжать нажимать на кнопку, – жестко сказал Кронус. – Другого выхода нет.
– И что, это нельзя остановить – навсегда?
– Может, и есть способ. Но я бы не стал вмешиваться в работу системы. Потому