Я тебя (не) люблю. Каролина Дэй
и давала сдачу, показывая, что подобные фокусы с ней не работают. Сейчас появилось то же ощущение. Такое чувство, что этот мужчина вот-вот готов сделать с ней неприятные вещи, запретные. На которые ни у кого не хватало духа. Испугавшись собственных предрассудков, Лера хотела убежать от него подальше, чтобы больше не чувствовать этот неприятный холодок, не ощущать спиной его взгляд, скользящий по ее стройной фигуре.
Чтобы больше никогда не видеть его…
Но не смогла. Сильная рука, прижавшая девушку к поверхности стола, не дала ей сдвинуться с места. Нет, не только из-за силы Мороза, в глазах которого плясали самые настоящие черти, но и из-за страха, подступившего к девушке моментально, стоило ей почувствовать свободную шершавую руку на своей ноге. Она поднималась все выше и выше, требовательно прикасаясь к обнаженной коже. Будь бы она сейчас на работе, то немедленно бы стукнула наглеца по рукам и отпрянула от него подальше. Как и хотела первоначально. Но ее действия сковывали не только сильные руки мужчины и зоркий взгляд, пронзительно смотрящий на нее, но и боязнь. На что он способен сейчас? Егор выглядел таким спокойным и непринужденным, словно занимался обыденными вещами, только для Леры эти самые обыденные казались полным абсурдом. Как он говорил, любая мечтала бы оказаться на ее месте, только это относится не ко всем.
– Уберите от меня свои руки! – выделяя каждое слово, проговорила Лера, собирая всю силу в кулак.
– Тише, – мужчина резко поднялся с широкого кожаного кресла, в котором сидел до этого, и, встав сзади девушки, сковал ее руки одной своей. До хруста костей. До ломки. Чтобы она испытала самый настоящий страх. Видимо, так и произошло – в бездонно-голубых глазах читалась паника и боязнь. Боязнь, что этот человек может причинить боль. – Как долго ты будешь сопротивляться, Лера? – Егор перешел на шепот, ласкающий девичий слух, если бы его обладательницу не потряхивало от неизвестности. – Ты такая смелая, упертая. Я это заметил еще в кафе, на твоей последней смене, – девушка не понимала, к чему он клонил и каким образом оказался у нее на работе, но, вспомнив знакомый взгляд, скрытый за капюшоном, тот же поняла, о чем шла речь. – Хочешь, я сделаю так, что твоя смелость окажется в глубокой заднице? Хочешь, сделаю так, что ты сама себя в скором времени возненавидишь, – свободная рука плавно очертила стройную фигуру. Красивую, поистине девичью. Мороз любил таких девушек, любил раскрепощать их и наслаждаться только что проснувшейся пылкостью. Любил ломать их и подстраивать под себя, а затем, насладившись вдоволь, избавляться от них. – Ты будешь чувствовать себя грязной и униженной, а я лишь буду упиваться этим.
Лера почувствовала, как он коварно улыбнулся, как его прохладное дыхание, слегка даже ментоловое, опустилось на приоткрытый блузкой участок шеи, а затем – как сухие губы коснулись того места. Ее будто прошибло сильным разрядом тока, состоявшим из страха, чувства неизведанности и… чего-то еще. Того, чего не ощущала раньше. Чего-то невесомого и приятного. Неизведанного