История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг.. Василий Толстов
атаманы воровских казацких шаек, как Разин, Булавин и другие всегда находили себе самую горячую поддержку среди населения тамбовского края 13).
После разинского бунта, число беглых из этой области увеличилось и большинство их уходило уже не на Дон, а на Хопер и Медведицу, где и селилось оседло, о чем свидетельствует тамбовский воевода Нарышкин в своей отписке в Москву в 1685 году14). В этом донесениии он жалуется, что, находящиеся в Тамбове и тамбовских крепостях, разные служилые люди – стрельцы и казаки – стали уходить на Хопер и Медведицу и «иныя запольныя реки», куда такаже начали бегать из деревень и сел крестьяне и бобыли. Он объяснял, что эти побеги происходят, главным образом, при посредстве и содействии раскольников[8], которые, приезжая из донских городков и с Хопра, сманивают мужчин, девок и жен, предлагая им бросать «свои тяглые жеребья и бежать в их казачьи городки на Хопер и Медведицу и иныя запольныя речки». Далее Нарышкин писал, что раскольники крадут оружие и угоняют лошадей; пустые земли по Хопру быстро населяются беглыми и в тех городках, где прежде считалось 15–20 казаков, теперь живет 200–300 человек и «женскаго полу много»; казаки стали «сеять хлеб и завели пашню», чего прежде там не бывало, так как они покупали хлеб из пограничных городков и кормились добычею зверя и рыбы.
Узнав о побегах служилых и тяглых людей из тамбовских городов и сел, правительство, однако, не принимало никаких мер к возвращению их на прежние места 15), и ограничилось только строгим запрещением донским казакам принимать беглых, предполагая, не без основания, участие донцов в этом деле. Все эти беглые выходцы из тамбовской и прочих областей Московского государства и соседней Малороссии шли на Хопер и Медведицу и на другие притоки Дона, конечно, по указаниям бывалых людей и там устраивались различно; люди мирного характера, склонные к оседлой земледельческой жизни, селились по казацким городкам, приставая к старожилам, или же вновь образовывая в удобных и привольных местах свои городки и станицы; люди беспокойного нрава, гультяи и бобыли, составляли товарищества и жили полуоседло, полубродяжнически – зимою по зимовникам и городкам, промышляя зверем и рыбою, а летом уходили «воровать» на Волгу или в калмыцкие улусы 16).
В конце ХVП столетия на р. Хопре, судя по карте, составленной графом Яковом Брюсом после Азовских походов в 1696 году[9] [10], существовало семь казацких городков в пределах территории Донского войска, из которых самым северным населенным пунктом и ближайшим к Тамбовской области был городок Пристанский. Он находился среди лесис той местности на правом берегу р. Хопра, в 3-х верстах выше впадения в него речки Савалы, против известной старинной татарской переправы (перелаза) 17). Вблизи Пристанского находились еще городки Григорьевский и Беляевский, а вниз по Хопру Бузулук, Усть-Хоперск и другие городки, названия которых на карте не обозначены. Начало основания на Хопре этих городков неизвестно.
Гонимые и преследуемые после исправления церковных книг явились в Хоперском крае и там жили в 1680–1690 гг., но затем были изгнаны оттуда и ушли к низовьям Дона. Труды Саратовской ученой архивной комиссии т. II, вып 2, стр. 267. Соловьев. История России, т. X III. стр. 360.
Карта 1. По всей вероятности в 1693 году на Хопре было более семи казачьих городков, если принять во внимание, что, спустя 10 лет, в 1706 г., их считалось там 25 городков. К сожалению, автору не удалось видеть оригинал карты графа Брюса, хранящийся в библиотеке Императорской Академии Наук.
Весьма возможно, что в прежнее время хоперские казаки именовались Хоперским войском, так как тогда вообще принято было называть «войском» даже небольшие казачьи общества, каковы напр. были казачьи войска: Терское, Семейное, Гребенское и другие, выставлявшие каждое на царскую службу не более пятисотенного полка. Впрочем, и в позднейшее время, поселенный на Кавказе, Хоперский полк назывался иногда (1792–1802 гг.) «Поселенным Хоперским войском», или просто «Хоперским войском» Приложение № 23. Кавказский Сборник т. XV, стр. 38.