В ожидании рассвета. Алекс Вуд
беззаботностью.
Но сомнения все-таки не оставляли ее. Мотор периодически чихал и глох, и Пташек по несколько минут не мог его завести. Замерзшая и голодная Николь молилась про себя, чтобы они доехали до какого-нибудь населенного пункта, прежде чем машина окончательно сломается. Ей совсем не хотелось застрять на всю ночь в середине сумрачного леса наедине с таким подозрительным типом, как Вацлав Пташек! Надо было у него хоть документы спросить, думала Николь, дуя на озябшие пальцы. Сейчас уже поздно проявлять бдительность…
Когда с левой стороны показались огни, девушка прильнула к окну.
– Давайте остановимся здесь на пару часов, – просительно сказала она. – Погреемся и перекусим что-нибудь. Есть ужасно хочется…
– Времени нет, – проворчал Вацлав. – Вас ждут в Бистрице через два часа, а нам ехать еще как минимум три. Я не хочу, чтобы меня выгнали с работы.
Николь упала духом. Неизвестно, кто или что ждет ее в Бистрице, но живой она туда точно не доедет, если они сейчас не остановятся. И словно отвечая на ее мысленные мольбы, машина вдруг вся заскрипела, мотор взвизгнул, задрожал и заглох.
Пташек пробормотал что-то себе под нос. Николь не поняла ни слова, но по интонации было ясно, что это – ругательство. Он вылез из машины, раздраженно хлопнув дверью, и сердце Николь взыграло. Неужели на этот раз что-то по-настоящему серьезное? Огонь в домах на улице напротив манил Николь, и она уже представляла себе вкусный горячий ужин и теплую постель…
– Вылезайте, – сказал Пташек, открыв заднюю дверцу. – Она дальше не поедет.
Прилагая усилия, чтобы не казаться слишком обрадованной, Николь проворно вылезла из машины. Было так приятно выпрямиться и размять ноги после двух часов в скрюченном положении.
– Ничего страшного, – бодро сказала она. – Заночуем здесь.
Она перетаптывалась на месте, стараясь согреться. Как люди могут жить здесь, если уже в октябре здесь так холодно? Или она просто слишком замерзла по дороге?
– Надо ехать дальше, – покачал головой Пташек. – Вас ждут.
Он кинул на Николь свирепый взгляд, словно она была виновата в том, что их развалюха сломалась на полпути.
– Надо так надо, – вздохнула Николь. – Но неужели мы не можем задержаться на полчаса, чтобы перекусить?
Пташек размышлял и не слышал ее.
– У вас права с собой? – задал он вопрос, который Николь меньше всего рассчитывала услышать.
– Д-да, – с запинкой ответила она.
– Отлично. – На угрюмом лице мужчины появилось некое подобие доброжелательной улыбки. – Отсюда поедете самостоятельно.
– Что? – Николь была так возмущена, что напрочь забыла о своей стеснительности. – А вы?
– Я с ней останусь, – сказал Пташек и с внезапной нежностью похлопал по дверце машины. – Не брошу же я ее одну на этих варваров.
Небрежный кивок в сторону деревни говорил о том, что он не слишком высокого мнения о ее жителях.
– А как же я одна поеду?
– Я вам все расскажу.