Буду тебе женой. Юлия Резник
покрытым испариной лбом к стеклу иллюминатора – сейчас теплому от припекающего майского солнца.
– Тебе нехорошо? – раздался обеспокоенный детский голос.
Карина с трудом разлепила глаза и уставилась на сидящего напротив мальчика. Его темные волосы подсвечивали лучи заходящего солнца, и оттого он казался ей нереальным. Как персонаж аниме.
А может, у нее начались галлюцинации.
– Тим, не беспокой леди, – практически тут же одернул ребенка мужской строгий голос.
Карина пошевелилась, скосила взгляд. Из такого положения она могла рассмотреть разве что руку мужчины. Широкое запястье, тыльную сторону ладони, покрытую короткими темными волосками, и длинные сильные пальцы. Завораживающе красивые. Мужчина вытянул руку, сдвигая манжету, и покосился на циферблат часов. Дорогих. Но у ее отца были и подороже.
– Ты умрешь? – игнорируя слова отца, спросил у Карины мальчик, глядя на нее серьезными голубыми глазами. – Моя мама умерла, – добавил зачем-то.
– Тим!
– Я не умру, – прохрипела Карина. И может быть, даже не соврала.
– Ты вся потная. И зубы стучат. Когда температура, всегда стучат зубы.
Мальчик застучал челюстью, наглядно демонстрируя, как это обычно бывает, и Карина вымучено улыбнулась.
– Тим, сынок, перестань…
– Все нормально, – успокоила отца мальчика девушка. Странно, но разговор с ребенком повлиял на нее благотворно. Может быть, потому, что Тим напоминал ей брата, хотя и был постарше.
– У тебя отличный актерский талант, – заметила Карина, облизав пересохшие губы.
– Папа тоже так считает. Он говорит, что я отлично симу… суми…
– Симулируешь, – подсказал мужчина, впиваясь пальцами в подлокотник.
– Симулирую, – обрадовался подсказке Тим, – когда не хочу идти в школу. Ну… или еще чего-нибудь не хочу.
Карина кивнула, не отрывая взгляда от судорожно сжавшейся на подлокотнике мужской руки. Возможно, её обладатель боялся летать. Возможно…
Сухость во рту стала нестерпимой. Карина нажала на кнопку вызова стюардессы, но, конечно, её проигнорировали. Осуществив короткий инструктаж по безопасности, бортпроводники уже заняли свои места и пристегнулись, готовясь к взлету. Похоже, ей придется терпеть до того, пока не погаснет табло «пристегните ремни». Вот только Карина не была уверена, что протянет так долго. Липкий страх сковал холодом затылок и устремился вниз по позвоночнику. У нее перехватило дыхание, и началась паническая атака.
– Ты боишься летать? Папа тоже боится! Правда, пап?
– Тим! Помолчи…
Делая короткие, рваные вдохи, Карина выпрямилась на сиденье и, наконец, повернула голову. Отец Тима был именно таким, каким бы она его представила, если бы в тот момент могла вообще хоть на чем-то сосредоточиться. Темные волосы, стиснутый в плотную линию неулыбчивый рот. И самые голубые глаза из всех, что она когда-нибудь видела. Они составляли поразительный контраст с его загорелой