Воскрешение. Денис Михайлович Соболев
Митя. – И это так необходимо?
– Не препирайся. Если я тебя приручила, я за тебя в ответе.
– А когда ты меня приручила?
– Уже полчаса как, – ответила Рабиндранат.
Хотя и с некоторыми усилиями, за следующую неделю переодеть его удалось. Рабиндранат даже сходила с ним в комиссионку, и часть подходящего они нашли именно там. Надев весь прикид разом, Митя посмотрел в зеркало и на секунду почувствовал себя неоправданно счастливым. Вместе с Рабиндранат они пошли на Казань, Митя повалялся на еще холодной земле, с кем-то она его там познакомила, но особого внимания на него не обратили.
– Вот это и есть победа, – с гордостью в первую очередь за свои таланты заключила Рабиндранат.
А вот другие реакции на его новый облик были не совсем такими, как ему бы, наверное, хотелось. Когда он уходил тусоваться на Казань, родители были на работе, а Аря в школе, какое-то у них там было мероприятие, но вот когда он вернулся, все уже были дома. Первой его увидела Аря.
– Так, – довольно неодобрительно сказала она, осматривая его с ног до головы, – ход конем. И давно это с тобой?
Тем временем в прихожую вышла мама.
– Позорище. Как попрошайка в переходе. Смесь бомжа и сумасшедшего.
– Не преувеличивай, – возразил папа. – Хиппи всегда были, есть и будут.
– Гопники тоже всегда были. Но это не значит, что мой сын должен быть одним из них.
Она ушла к себе в комнату и хлопнула дверью.
– А ты знаешь, – продолжил папа, поворачиваясь к Мите, – может, тебе даже и идет. Ты только к Иркиным родителям так не ходи, а то у них инфаркт будет.
Аря громко хмыкнула. Митя чувствовал себя картинкой с выставки и надеялся, что этот досмотр когда-нибудь да закончится. Но еще через несколько дней, возвращаясь вечером, он встретился с Лешкой.
– Охуеть, – сказал Лешка. – Ты что, ебанулся? Чего вырядился как пидор? Мы на Невский ездим таких мочить.
Так Митя начал тусоваться. Как это ни странно, проще всего ему дался язык; Митя довольно быстро понял, что у множества знакомых предметов есть и другие названия, и относительно легко начал ими пользоваться. Переименовывание города и мира даже вызвало у него неожиданное чувство радости. Он узнал, что круглый выход из метро «Площадь восстания» называется «Шайбой», переход от Публичной библиотеки в сторону Пассажа «Трубой», а «Климат» – это выход из метро «Канал Грибоедова», у которого все вечно назначали друг другу встречи. С мелочами было сложнее. Только теперь Митя понял, как рисковал, съехидничав по поводу ника Рабиндранат, и как ему повезло, что она не принимала все это вполне всерьез. Смеяться над никами было нельзя, нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах. Точно так же, как он понял почти сразу, нельзя было смеяться над энергетикой и магией; хипповский мир был наполнен энергиями, хорошими и плохими, магическими объектами, телепатией, порчей и невидимыми связями. Хуже, чем не поверить в энергетическую связь, было