Мариус Петипа: В плену у Терпсихоры. Наталия Чернышова-Мельник
танец в плащах – pas de manteaux, – который исполняли шестнадцать пар танцовщиц. Вот здесь-то и пригодился опыт Мариуса Петипа – его знание испанского фольклора, колорита, танцевальных движений. Демонстрируя их коллегам, режиссируя мизансцены, он настолько входил в роль, что заражал своим энтузиазмом и работоспособностью буквально всех. Казалось, он готов работать без отдыха с утра до вечера. И артисты с удовольствием разучивали под руководством французского танцовщика танец с веерами – pas d’eventails, сюиту бальных танцев времен Империи – гавот, контрданс, вальс…
Согласно воспоминаниям известного танцовщика Николая Легата, «молодой, красивый, веселый, одаренный, до конца дней своих закоренелый bon viveur143, он сразу же завоевал популярность среди артистов. Душа компании, он всегда умел поддержать настроение, рассказывая различные истории, анекдоты и даже жонглируя, что особенно любил демонстрировать за столом»144. Фредерик же, какой-то вялый и погасший, все больше оставался в тени.
Гедеонов, присматриваясь к новичку, день ото дня проникался к нему уважением и доверием. Однажды, оценив его явные успехи в работе, директор спросил Петипа, не может ли он посоветовать еще какой-нибудь интересный, зрелищный французский балет. Тот, казалось, только и ждал этого вопроса. Он тут же вспомнил успешную отцовскую постановку «Фарфареллы», созданную по мотивам «Влюбленной дьяволицы» того же Мазилье. Порекомендовав этот балет директору императорских театров, Мариус не преминул рассказать ему и об успехах Жана-Антуана Петипа – балетмейстера лучших театров Брюсселя, Бордо и Мадрида. Эти слова имели подтекст: ему очень хотелось получить роль в ярком, зрелищном спектакле и обеспечить родителя хорошо оплачиваемой работой в Санкт-Петербурге. Не забыл он, конечно, и о протеже Гедеонова – Елене Андреяновой. Как он уверил Александра Михайловича, ей очень подходит роль героини – соблазнительной девы ада, отправившейся вместе с героем в путешествие по экзотическим странам.
Директор, не имея больше никаких идей, касающихся постановки балетов, отнесся с должным вниманием к предложению нового танцовщика. Петипа-отцу было отправлено приглашение работать на русской столичной сцене в должности балетмейстера, а также высказана просьба привезти ноты, эскизы костюмов, декораций и т. п.
Репетиции тем временем шли по плану. А в августе в постановочной части началась подготовка к новому сезону. Приводили в порядок костюмы, обувь, шляпы, парики, перчатки… Если же что-то пришло в негодность, выделялись деньги, и немалые, для пошива новых моделей. Костюмеры, как обычно, к премьере не успевали – зачастую им приходилось работать сверхурочно…
Несмотря на цейтнот, в котором находился театральный люд, за две недели до открытия сезона были напечатаны афиши: «В непродолжительном времени балетными придворными артистами представлен будет в первый раз: ПАХИТА. Большой балет в 3-х действиях и 3-х картинах соч. гг. Мазилье и Фуше, поставленный на здешнюю сцену
Прожигатель жизни (