Киномысль русского зарубежья (1918–1931). Коллектив авторов
балагана или сарая. Наконец, самый сеанс целиком создается в подготовительной стадии; исполнительная его часть заключается только в аппарате и машинисте, т. е. в двух таких условиях, которые сводят его к примитивным представлениям нашего друга детства – Петрушки.
Из этого, однако, не следует, что кинематограф вовсе лишен каких бы то ни было артистических заслуг. Вражда к нему драматических артистов не основана на том, что бездушная машина отбивает хлеб у живого человека. Причину, как всегда, нужно искать глубже. Кинематограф весьма часто вызывает такие же эмоции, как театр. Вся разница в том, что в театре мы видим самое действие, а в кинематографе его воспроизведение, т. е. оживленную фотографию. Но кто сказал, что фотография не может быть артистической? Это едва ли подлежит даже спору. Весь вопрос в экспозиции картины, в том виде, в каком она предстала перед фотографом и затем отразилась на пластинке. Но это уже сближает кинематограф с искусством. И здесь на первый план является не что, а как художника – как, т. е. с каким запасом артистических данных (сюжетом пьес, составом артистов, фантазией и вкусом режиссера) выступает кинематограф. И что здесь произвело на зрителя впечатление. И что заставляет этого зрителя предпочесть такой род зрелища другому, с живыми артистами и оживленной речью. Ведь не всегда доступность зрелища имеет решающее влияние на интерес к нему.
Войдемте в кинематографическое ателье. Как и всякие лаборатории, театры, музеи, они бывают различных размеров. Одни довольствуются постановками более домашнего и интимного свойства и потому ограничивают свою деятельность одним павильоном. С внешней стороны он напоминает огромную оранжерею. Такие здания обыкновенно возводятся для культуры экзотических растений: пальм, латаний и пр. Сходство это в летнюю пору распространяется и на температуру помещения. Когда дни бывают теплые и солнце светит ярко, температура «там внутри» показывает 40° Реомюра24 и выше. Бедные артисты кинематографа! Зритель присутствует при великолепном бале, следит за развитием потрясающей драмы и не знает, чего этот бал и драма стоят действующим лицам. Очаровательная примадонна в модели от Дреколя25 с глазами, подведенными, как у циркового клоуна, уже третий раз перегримировывается. У других дела не лучше. На веранде прохладной ночью обнялась влюбленная пара. С нее градом катится пот, у него – еще одна минута, и крахмальная рубашка обратится в грязную тряпку. Ничего не поделаешь! Владельцу фирмы такие дни дороже золота. Они не только дадут великолепные снимки, но еще сберегут массу электрической энергии, вопрос немаловажный в настоящее время. А для воздушных съемок это имеет даже решающее значение. В пасмурную погоду артисты, одетые и загримированные, по целым часам слоняются без дела и ждут, когда небо смилостивится над ними. А случается, что и не дождутся. Тогда директора ходят хмурые. Немудрено: один артистический персонал стоит до 20 тысяч марок в день. Оборудование павильонов тоже зависит от размеров предприятия. Недавняя берлинская
40° по шкале Реомюра равны 50° по шкале Цельсия.
Имеется в виду Дом моды Дреколя. Барон Кристофер фон Дреколль (1851–1933), уроженец Германии, открыл свой Дом моды в Вене, в 1895 г. продал его другим лицам, которые оставили старое название фирмы, а в 1903 г. открыли филиал в Париже.