Дерзость на шпильках. Риша Вольная
как себя, но тут… я прямо теряюсь в догадках.
– Да не бери в голову, сами разберёмся, не маленькие! – махнула рукой, подталкивая ей пустую чашку. – Сделай чай больному, а я пойду за лекарством, оно в пакетике, так что можно проверить на герметичность.
Уже собралась уходить, как девушка перехватила меня за руку.
– Анют, ты на него не обижайся! Он просто в последнее время не в форме, ему недавно досталось – вон даже ребра сломанные, вот Артёмка с ума и сходит.
Конечно, внутри мне было немного обидно, что из меня монстра сделали, но с другой стороны я ж сама развязала эту холодную войну. Заверив Селину, что не обижаюсь, что всё у меня в порядке, ушла в кабинет.
Уже найдя коробочку с порошками, услышала, как за спиной закрылась входная дверь.
–Селин, я уже нашла, сейчас только прочту … как принимать! – через паузу закончила я, обнаружив вместо девушки моего босса. Руки в привычном положении на груди, и медленно наступает на меня.
Я же, как говорится, в «коробочке» между открытой дверцей платяного шкафа справа, столом слева, сзади корпусная мебель, а впереди явно недовольный мужчина.
– Значит, гномище? – убийственно тихо и спокойно спросил Демидов, останавливаясь совсем близко со мной, одной рукой опираясь на дверцу.
Ух, чувствую, что волоски на затылке дыбом встали. Я даже дышать перестала, в глаза не смотрю, а пристально изучаю замок на мужской толстовке, как пульсирует вена на его крепкой шее, и упорно молчу. Тут моя подкаченная попа чует, что одно лишнее слово равняется, как минимум, увольнению, а как максимум, и придушить могут. А я сегодня- то не молилась!
– Ворчун, значит, а вы, Анна Олеговна, оказывается, цветок у нас тут недооценённый?! Фиалка облезшая!? – продолжил он почти шепотом, наклоняясь к моему уху.
– Ромашка… – на кой-то чёрт поправила его.
– Не слышу, уточните! – снова этот дьявольский шепоток.
– А подслушивать нехорошо, вас в детстве мама не учила? – вот точно себе ямку сейчас обеспечу, хотя нет, ямка у меня уже есть, если судить по судорожному вдоху начальника после моего вопроса.
–Чему меня учили в детстве, вам лучше не знать, Анна Олеговна! А вот я сейчас вас научу на будущее!
Всё! Вот и гвозди в крышку моего прекрасного, надеюсь, розового гробика пошли. Аккуратно вдохнула, и так как спасение утопающих – это дело рук самих утопающих, то гордо выпрямилась, захватывая его взгляд. Рукой схватила за изученную мною одежду, дёрнув на себя так, что его ладонь слетела с дверцы шкафа. Приблизив губы к его уху, слегка задевая, прошептала.
– Не думаю, что вам есть, чему меня учить. Так что война окончена, я вас более не трону! Можете спать и парковаться спокойно.
Демидов держит руки вдоль тела, упорно ко мне не прикасаясь, будто заразиться чумой и проказой в одном флаконе боится. Чуть толкнув его от себя, разжала пальцы на толстовке и проскочила в образовавшуюся щель между мужчиной и столом.
– И на будущее, не надо мне угрожать! Мне не пять лет, и я тоже умею кусаться в ответ!
Подхватив