Моя поневоле. Амира Ангелос
самом деле истина как никогда ясно стоит перед глазами. Я начала эту игру сама, а он лишь продолжил. Секс. Все замешано на сексе.
– Лучше убей меня!
– Серьезно? Не думал, что мои слова тебя расстроят.
Его взгляд сейчас другой. Там, в доме Эрика, он был отстраненным. В его крови бурлил адреналин от схватки. Он крушил врагов.
От жутких воспоминаний снова подкатывает тошнота.
Здесь другое. На самом деле пахнет сексом. Тут все им пропитано. Он решил сделать из меня шлюху. Какая ирония.
Взгляд Далхана скользит по моей груди, и они вдруг тяжелеют, соски становятся твердыми и болезненно чувствительными.
– Я лучше покончу с собой!
Почему мое тело отзывается на этого мужчину? Между нами нет ничего, кроме горечи, обид, ненависти и негодования.
Как такое возможно, ведь он на моих глазах…
Запрещаю себе думать об увиденном. Не хочу, чтобы меня еще раз вырвало при нем, это слишком унизительно.
– Я хочу одеться, – произношу дрожащим от гнева голосом.
– Одежда тебе пока не понадобится.
– Будешь мстить мне сексом? Считаешь, это достойно мужчины? Тем более кавказца, ведь ты из них? – меня душит истерический смех. До этого момента я все еще надеялась, что он меня попугает и отпустит. В конце концов, что я ему сделала? Минет? За такое вряд ли казнят, но я не могу позволить себе бездумно надеяться на лучшее.
В голове лихорадочно заметались мысли:
– Я расплачусь с тобой! Я знаю несколько тайных счетов Эрика. Там должна быть куча денег. Прости меня, я очень виновата перед тобой! Искренне прошу прощения, но не надо так, пожалуйста. В тот день я не в себе была, когда спустилась в подвал. У меня проблемы с наркотиками. Я больная! Ненормальная, во всех смыслах этого слова. Поверь, я не нужна тебе. Такие как ты любят совсем других девушек. Чистых и непорочных.
Постыдная, сбивчивая речь насмерть перепуганной идиотки. Только я сама и никто другой не виноват в том во что я вляпалась. Сейчас я готова наговорить все что угодно. Назваться лесбиянкой, проституткой. Лишь бы внушить ему отвращение. Липкий страх разливается по коже. Как же я омерзительна сама себе в этот момент. Значит и ему должно быть противно. Читаю это на его лице, почти надеюсь, что мне удалось пробудить в этом огромном пугающем мужике отвращение к своей персоне.
Стук в дверь мешает что-либо ответить Далхану. Входит женщина, которая встретила нас внизу.
– Ее надо вымыть как следует, взять все анализы. Ну, ты сама все знаешь. Все, что у своих девочек берешь. Затем привяжи к кровати.
– Хорошо.
Они говорят обо мне! Как о корове, которую купили на рынке. Помыть, привязать. Нет, это не может быть наяву, это какой-то безумный сон!
– У нее совсем нет одежды? – деловито интересуется женщина.
– Она не понадобится. Выходить ей некуда.
– Хорошо.
Отворачиваюсь, скрывая искаженное судорогой лицо. Раздается глухой стук двери. Мы остались вдвоем с женщиной. Далхан ушел.
***
Лежа