Жена по принуждению. Виктория Вишневская
нормально говорим, но тем временем… Эта тема пробуждает не лучшие воспоминания в моей жизни…
Глава 8
Тогда, год с небольшим назад, когда моих родителей спалили в оргии, аноним, что заснял это на телефон, не постеснялся раскрыть, что на родителей у него имеется компромат. Если бы тогда эти фото разлетелись по всей стране… Всё было бы кончено.
Не только для них, но и для меня.
Тогда я только бегала по всевозможным серьёзным кастингам. И плохая репутация мне была ни к чему.
Условие у шантажиста было одно – он хотел, чтобы я пришла в «Сферу» – закрытый клуб для извращенцев. Зачем и почему именно я – не знаю. Ведь мы даже не были знакомы.
У меня был выбор. Либо потерять всё, либо унизиться. С условием, конечно. Что это никто не узнает. И я предпочла второе.
Когда он сказал танцевать – я танцевала. Неделю. Только для него. Но, кажется, что-то пошло не по плану. Потому что вместо него мой танец почему-то увидел Влад. И после этого зачем-то начал меня искать.
Как он сказал – понравилась.
Но тот мужчина…
Резко пропал. Что не осталось незамеченным.
Оставил после себя записку.
Тогда я впала в депрессию на несколько месяцев, пока не поняла одного – ничего не происходит. И тогда… Начала жить более-менее нормально.
Не беспокоилась о фото, хоть любое воспоминание о них душило. Сдавливало горло.
И сейчас… Этот мужчина снова появляется в моей жизни.
И хуже всего – у него пополнение в коллекции. И это новшество – я. Да только старое, но неизвестное для меня самой.
Выныриваю из воспоминаний и продолжаю говорить:
– Полного лица не видела. Но думаю, если встречу человека, узнаю его. Голос помню.
Отчётливо. Что бил по слуху, медленно убивая.
– Это не он приходил к тебе под видом моего адвоката?
Качаю головой. Нет, не он. Тогда бы я точно его узнала.
– Почему ты спрашиваешь? Ты ведь не веришь мне.
И от этого обидно.
– Не верю, – кивает утвердительно, отчего закусываю губу. Это ожидаемо. – Но теперь и не отрицаю. Мой адвокат приходил к тебе на квартиру, но ты переехала. Он не знал об этом. А ты не стала бы мне так глупо врать насчёт своих слов. Поэтому пока я остужу свой пыл и попробую разобраться в этом деле. Меня напрягает вся эта ситуация.
Размыкаю губы в возмущении.
Он словно делает мне одолжение этой фразой: «остужу пыл»!
– Лин, не начинай, если не хочешь поругаться.
А я хочу.
В один миг накатывает. Подступает огромным вихрем. Вижу его равнодушного и желаю залепить пощёчину. Но терплю. Нет, не буду. Опять всё испорчу. Это я делать умею.
– Ты даже не извинишься? За то, что сделал.
– Нет, – его лаконичный ответ добивает. – Я не буду ничего говорить. Опять же, не желаю сейчас ссориться. У меня плохой день.
У меня тоже.
Нервы на пределе. Натянуты тонкой ниточкой. И, кажется, пройдись по ним тонким, маленьким лезвием – разорвутся.
Поэтому встаю, быстро хватаю сумку.
– И