Няня по принуждению. Анна Шварц
полицейского, – какая я дамочка?
– Я рад, – криво усмехается он, окинув меня и ребенка взглядом, – не объясните мне, почему ребенок ходит один, в темноте, возле шоссе? А если бы он под машину попал? Вы что за мать вообще?
– Я не мать. Это не мой ребенок, – растерянно вырывается у меня и брови мужчины удивленно ползут вверх.
– Чего?
– Я этого ребенка сама увидела случайно. С работы шла – смотрю, бежит один… а взрослых вокруг нет.
– Офигеть, – выдает полицейский, оборачивается и жестом подзывает напарника. Тот нехотя отрывает свой зад от сиденья в машине и выходит наружу, лениво направляясь к нам, – Миш, тут потеряшка. Дамочка утверждает, что не ее ребенок.
Тот хмуро смотрит на меня, а я, наконец, смотрю на притихшего ребенка, который молча жмется ко мне. Темные волосы, короткая стрижка под мальчика, а одет легко – в одну футболку и штанишки с кедами, несмотря на то, что лето только-только настало и ночью еще прохладно. Маленькие ручки покрыты мурашками, да и судя по холодной коже он заметно продрог.
Что ж за мать у него такая? Как можно было потерять такого кроху? Его пока только за ручку и водить, ни на шаг от себя не отпуская. Страшно представить, что случилось бы, задержись я на работе чуть дольше, или если б пошла другой дорогой.
– Подожди, малыш, – произношу я, и ставлю ребенка на ножки. Он снова начинает хныкать, скуксившись, а я быстро снимаю с себя ветровку, и накидываю ему на плечи, закутывая.
– Погодите-ка, – произносит полицейский, – у него рюкзак за спиной. Может, проверите? Вдруг там какие документы.
– Расстегивайте, проверяйте. Я ребенка грею, не видите, что ли? – я запахиваю поплотнее куртку, чтобы малыш скорее согрелся, а полицейский со вздохом задирает ее подол сзади и с тихим “вжих” расстегивает молнию маленького рюкзачка, – все, не переживай, – я глажу ребенка по голове и вытираю слезы с лица, – ты не один, видишь, дяди сейчас тебе помогут? Только не плачь, они хорошие. Сейчас найдут твоих родителей.
Я успокаиваю малыша и смотрю, как полицейский достает из рюкзачка зеленую бумажку, сложенную вчетверо, разворачивает ее, и на асфальт планирует маленький белый листочек с кривыми буквами, будто подросток писал.
Я успеваю подхватить его, прежде чем он упал бы в лужу, и читаю.
“Верните ребенка отцу – мне нечем его кормить. Меня не ищите. Все равно не найдете”.
– Блин, – в голосе полицейского сквозит неподдельное изумление, – Мих, прикинь! Амира, кажется, сын-то! – он пихает свидетельство о рождении под нос напарнику и тот хмурится.
– Однофамилец, может.
– А отчество? Ребенку два, как и его мелкому. Ты прикинь, сколько он нам отвалит, если мы скажем, что его сына спасли!
– Ну, не знаю, – с сомнением произносит он, и они оба смотрят на меня.
– Слушайте, девушка, вы подождете, если мы один звоночек сделаем?
– Вы совсем ку-ку? Ребенок замерз, а вы предлагаете ему на улице еще поторчать? Нет, – отрезаю я, – оформляйте, давайте. Мы в отделение с вами поедем, там, хотя бы, тепло. А если не хотите – тогда я его домой к себе отведу и искупаю. Можете мой паспорт взять.
– А давайте! – радостно предлагает полицейский, который, видимо, уже начинает подсчитывать, на что потратит вознаграждение от этого Алима? Амира? Какая разница. Я достаю из кармана паспорт, отдаю его полицейскому, и подхватываю мальчишку на руки.
– По адресу прописки живете?
– Да, – отвечаю я, глядя, как мужчина листает мой паспорт.
– Замужем? Муж-то не удивится, если с ребенком придете? – хмыкает он, а я неожиданно начинаю злиться.
– Этот вопрос сильно важен? Не беспокойтесь, ребенка на улицу я не выкину. Хорошего вам вечера и постарайтесь поскорее найти папу малыша.
– Паспорт заберите, девушка, – произносит полицейский, доставая смартфон и делая фото.
Я забираю свободной рукой протянутый документ, разворачиваюсь и иду к дому – слава богу, что до него мне остается всего ничего.
– Ты только не бойся, малыш, – успокаиваю я ребенка, который доверчиво жмется ко мне, но смотрит так жалобно, что мне самой хочется заплакать. Я работаю в роддоме, и не раз видела малышей, от которых отказывались их биологические мамы. Сердце просто кровью обливалось – такие крохотные, только пришли в этот мир и уже не нужны человеку, который должен был стать самым важным для них в жизни.
Но еще страшнее, когда мама была, а тут вдруг ее нет, и ты ей оказываешься не нужен. Какая-то незнакомая тетя несет тебя неизвестно куда, но у тебя нет выхода, потому что без нее опаснее и страшнее.
Я открываю дверь квартиры без звонка, и захожу в прихожую. И сразу же сталкиваюсь с мужем.
Глава 2
– Рит, это что? – обмирает он, глядя на ребенка, – тебе на работе детей мало, ты решила домой принести?
– Вов, помолчи, а? Нашла я его. Чуть на дорогу не выбежал, его мать бросила и записку в рюкзак пихнула вместе со свидетельством. Сейчас полиция