Собаки мертвы. Элла Войта
очень себя чувствовал в последнее время, но чтобы так скоро…
– Вы позвонили всем, кому надо, Ксения Васильевна?
Домоправительница громко высморкалась в платочек.
– Конечно. Соседи, Анна Иосифовна, Николай Никитович – всех обзвонила. Неля готовит стол на два часа, человек на десять, не больше.
Она опять замолчала, а потом смущенно подняла глаза. Саша поняла, что домоправительнице неловко за своего подопечного, который собрал на поминки такое неприлично маленькое количество людей. Если умер человек, проживший на одном месте двадцать лет, на его похороны должны явиться полсотни. Это в том случае, если он был не очень популярен при жизни, а если был – то все триста, то есть все взрослое население Холодного. А на эти похороны почти никто не придет. Такая ситуация выглядит ненормальной.
– Понимаете, деточка, последнее время он жил так уединенно, – словно хотела оправдаться Ксения. – Совсем ни с кем не общался, совсем. Ни то, чтобы его не любили, вовсе нет… Его бы очень даже любили, если бы он позволил, ведь он такой добрый человек, такой умница! Да его и любили, пока он… А потом он сам не захотел никого видеть, превратился в отшельника. Из-за этого они и стали сторониться. Он сам отдалил всех, совсем перестал выходить из дома, и только…
И запнулась.
– Что «только», Ксения Васильевна?
Домоправительница отвела глаза, как будто ее в чем-то уличили.
– Только выходил собак покормить.
Ах да, еще собаки. У отца были собаки.
– Многие из тех, кто хотел бы прийти, не придут.
Ксенины слова повисли в воздухе. Близнецы замерли с пирожными в руках и уставились на взрослых.
– Это почему же? – холодно спросила Саша. Ощутила злость, смешанную со стыдом, непонятно чем вызванным.
– Побоятся.
– Кого побоятся?
– Говорю же, Сашенька, он жил затворником, а дом такой большой… Он ни с кем не общался, никого к себе не приглашал. И еще эти собаки.
– А при чем тут собаки?
– Может, собаки и не при чем.
В груди стало тесно. Появилось чувство, что сердце обросло плотью и перестало помещаться на положенном месте. Губы Ксении поджались, сделав лицо шестидесятилетней женщины недовольным и капризным, как у избалованного ребенка. Ей явно не хотелось развивать тему. В принципе, все понятно: селяне опасаются огромного заброшенного дома со странным хозяином и злобными псами, как подсознательно опасаются кладбищ, брошенных объектов и хищников. Примем пока эту версию за данность.
– Так вы не против, если поминки будут в два, Сашенька?
– Да, это прекрасно, Ксения Васильевна. Священник придет? Вы вызвали?
– Конечно! Обязательно! – испуганно замахала руками Ксения. – Все сделает, как надо.
– Тело из Смелы привезут в десять?
– Не в десять, а в двенадцать, так мне сказали в похоронном агентстве. Поэтому поминки назначены на два.
– Да-да, они говорили, я забыла.
Еще