Твоя Мари. Призраки. Марианна Крамм
наверное, поэтому мне мазохизм зашел как родной, я боль люблю, а психику мою трогать не нужно. У Олега тоже так – ему важно получить физическое удовлетворение, выплеснуть адреналин, отмахав девайсами, а не вынуждая меня унижаться. Спину он мне в кровь обдерет с удовольствием, а вот в голову не полезет, если я сама не попрошу, и, конечно, не в экшене это будет. То, что мы иной раз позволяем себе все вот эти «господин» и «в ноги, Мари» – это никакой не Д/с, это так – баловство, и серьезно мы к этому не относимся.
Север другой. Он не получает от порки той разрядки, что Олег, например, ему обязательно нужно уничтожить попутно свою нижнюю, видеть, как она будет исполнять любые его прихоти – потому что он сверху, он главный, он хозяин. Конечно – как потом целовать в губы женщину, которую перед этим вместо пепельницы использовал или заставлял свои ботинки облизывать? И не в брезгливости тут дело, а в том, что это… ну, неправильно, что ли? Вот он и разделяет – для Темы Ира, для жизни – жена. Всех все устраивает.
Я это понимаю, и мне не кажется подобное таким уж абсурдным. А вот Ирка та же… ее, разумеется, бесит, что меня воспринимают как равную, а ее как вещь. Но такая уж у вас Тема – чего воспаляться? Будь я в Д/с – со мной вели бы себя точно так же. А так – я мазохистка, встала со скамьи и все, обычная баба, с которой и поговорить, и в люди выйти. И Олег – убрал в шкаф девайсы, переоделся из хакама в джинсы – и вот уже не Верхний, не садист, а просто мужик, который меня любит и носит на руках. Каждому свое.
Вот потому-то дээсникам немного проще в плане сессий без обязательств, они могут это разделить при желании. С садистом же банально опасно заводить знакомства с экшеном на разок – не зная человека, доверить ему в буквальном смысле жизнь.
– Мари, что с лицом? – негромко спрашивает Олег, а я не замечаю даже, что настолько задумалась, что ушла куда-то глубоко в себя.
– А? Нет, все хорошо… это так…
– Между прочим, дрова сами себя не наколют, – сообщает Денис, выбрасывая окурок. – А там машина целая, я в одного сразу не осилю.
– Так пойдем, время-то есть, – пожимает плечами Олег и сбрасывает мне на руки куртку. – Мари, иди в дом пока, полежи.
– Я тоже пас, – Север похлопывает себя по плечу, которое вывихнул в январе, упав со снегохода. – Как перенапрягу – все, спать не могу без таблеток.
– Да у меня и топора два всего, – отмахивается Денис, отпирая гараж. – Ты тогда камины пошевели в доме, я с утра протопил, но надо бы добавить, к вечеру похолодание обещали.
Они с Олегом уходят к бане, где действительно возвышается огромная гора березовых чурок, Север что-то ищет в джипе, а я, прихватив куртку Олега, иду в дом.
Иры не видно – наверное, в комнате лежит, да и черт с ней, я не соскучилась. Поднимаюсь на второй этаж, открываю комнату – там жарко, нечем дышать, надо проветрить, а то голова станет тяжелая, да и спать потом невозможно в жаре. По дороге к окну отворачиваю край покрывала, вижу свежее постельное белье, и это меня сразу раздражает. Нет, не факт наличия чистой постели, а вот то, что Денис всегда застилает ее сам – словно бы я не могу этого