Девочка с чемоданом и мечтой. Александра Роллин
если нет – борись и улыбайся, будь живой!
Эту фразу я повторяла себе последующие пять дней, когда начались побочные эффекты от процедуры. Первая химия оказалось самой тяжелой. Сказать, что было плохо – ничего не сказать. Кошмар начался на вторые сутки, когда мне поставили укол для поднятия иммунитета и еще какой-то препарат, стимулирующий производство белых телец. До клиники к медсестре я дошла самостоятельно, но состояние было странным. Казалось, что я бреду сквозь туман, что вместо мозга у меня в голове тягучее желе. На обратном пути домой я и вовсе потерялась. Стояла и даже не понимала, где нахожусь. Пришлось вызвать такси.
Говорят, что онкобольные теряют вес. Мне же врач сразу сообщил, что, скорее всего, будет прибавка, но диету держать не надо, главное – не налегать на сыр поздно вечером. Боже, как мне хотелось, простите, жрать именно перед сном! Было даже немного неудобно сооружать себе такие громадные порции перед подругой, но голод меня просто пронзал: если я не ела, то чувствовала себя несчастной, слабой, у меня начинала кружиться голова, исчезали последние силы. В первый день я сходила за продуктами и приготовила себе суп из курочки, какой обычно делают больным детям. Подруга привезла упаковку питьевой воды, поскольку после химии рекомендуется много пить и гулять хотя бы полчаса в день. Но если первые сутки я еще как-то передвигалась, то после дополнительной инъекции добралась домой и буквально упала на кровать. Вставала только для того, чтобы сходить в туалет. Не хочется вдаваться в деликатные подробности, но скажу, что от химии начинаются запоры и вздутие кишечника. При этом меня мучили невыносимые головные боли, тошнота, ломота в суставах. На третий день я была уже уверена, что химиотерапия убьет меня раньше, чем рак. Я почти не спала всю ночь. Вспоминался дедушка. Он умер в пожилом возрасте, но я не приехала на его похороны, как и на похороны бабушки. Мне всегда казалось, что прощание в большей степени важно для тех, кто остался в живых.
Странные это были дни и ночи наедине с бесконечной болью и видом на кладбище. Иногда мне казалось, что в комнату входят души умерших людей, водят вокруг моей постели хоровод. Тогда я спускалась вниз по лестнице и тянула время, находя занятие на кухне. Там я и вспомнила, что умершие мне стали сниться за несколько месяцев до постановки диагноза, в Португалии, – еще одна страна, в которой я задержалась совсем недолго, чуть меньше месяца. Бессонница – лучшая подруга воспоминаний…
Что я делала в Португалии? Мы с дочкой сняли небольшую квартирку в Лиссабоне в районе Bairro Alto у молодой французской пары, которая уезжала на весь декабрь во Францию. Мы же, наоборот, прибыли в пустынный и влажный декабрьский Лиссабон. Эпидемия Covid-19 была в самом разгаре, и город, который я некогда знала как живой и активный, теперь погрузился в безлюдную пустоту. Бюджет у меня, как мне казалось, был неплохой, но для краткосрочной аренды, как и во многих европейских столицах, нужно держать кошелек