Волчьи песни. Елена Крюкова

      О смерти-бессмертьи не знаете да вы такие

      Заклеите жестью и жёлчью улыбчивый рот

      Царапины раны созвездия страшных побоев

      А жизнь так нежна и хрупка мрамор сон сердолик

      Встают истязанья и крики волною прибоя

      Встает над кроватью безумьем распяленный лик

      Орущая болью бредовая рожа Горгоны

      И змеями косы с небес на подушку ползут

      И катит Юпитер сорванным Царским погоном

      И жить Джульетте каких-нибудь десять минут

      Последний наносит удар разъяренный Ромео

      Острее любви под ребро – раскаленный кулак

      И сбивчивый шепот сияющий жалкий без меры

      Не бей я люблю тебя

      я же люблю тебя так

      Нынче убью

      Документ №7

      Я вся и всегда была в огромных синяках и царапинах. Даже на лице. Приходилось прятать и маскировать их. Он закрывал двери и окна, забирал мои ключи и телефон, чтобы я не могла убежать. А потом бил. Бил сильно. Даже ногами.

      Последний раз он избил меня так сильно, что остались гематомы и черные синяки по всему телу. И несколько раз ударил в голову, она потом ужасно болела. Я кричала, сколько было силы, звала полицию или хоть кого. Но никто не пришел на помощь.

      Пытался задушить и перекрыл мне нос и рот. Я уже почти потеряла сознание, когда он, видимо, понял, что может убить, и отпустил. Больше не кричала. Поняла: помощи не от кого ждать, кричи не кричи. Ни соседи, ни прохожие будто и не слышали моих страшных криков, хотя это был солнечный день и окна у нас были открыты, людей на улице много гуляло. Он отошел от меня и молчал. А через несколько часов принес полотенца, смоченные в холодной воде, и прикладывал их к моей голове и рукам, которыми не могла двигать.