Особняк с видом на счастье. Сёстры Кузнецовы
беду. Я ведь всё продумала, то есть мне так казалось.
– Вы хотели убить Захара, и чтобы Евдокию за убийство на каторгу отправили? Зачем такой грех на душу взяли: решили невинных погубить? – перебила я.
Моя собеседница ответила голосом, в котором звенела лютая ненависть:
– Какие они невинные? Блудодеи бесстыжие, из-за них дочь моя единственная погибла.
И тут меня осенило:
– Ваша дочь узнала об их связи и покончила с собой?
Ответ ошеломил меня.
– Нет, всё было гораздо страшнее. Я убила свою дочь Агриппину. Я прознала, что Захарка с Дунькой путается, следить за ними стала и разговор подслушала, в котором Дунька рассказала про беременность свою. И возненавидела я их тогда лютой ненавистью за доченьку свою, за её страдания. Она догадывалась и мучилась, Захара крепко любила. И я решила его убить, думая, что дочка поплачет, да и дальше будем жить, детей растить, торговать. Агриппина молодая, красивая, придёт ещё её счастье. А что Дунька от ребёнка избавилась и уезжала с господами заграницу, я не знала. Вроде всё продумала, привычки зятя я хорошо знала: он после баньки всегда стопочку выпивал да грибочками закусывал. Я и поставила миску с груздями на стол, а рядом стопочку. Всё как полагается. Тася у крёстной гостила, а Николка совсем маленький был, никак не мог до стола достать. Агриппинушка моя грибы не переносила, «лесное мясо» их называла. Сколько заготавливали их, так с детства никогда не ела. А тут, как на грех, может беременная была, кто ж теперь узнает, только она всю миску съела…
Старуха на время замолчала, она едва сдерживала рыдания.
– А потом я только местью жила. Ведь всё из-за Захарки, из-за него, проклятого. Дочу мою похоронили, он, изверг, снова женился. И я решила: пусть он тоже пострадает, как я страдала, пусть почувствует, что значит хоронить своё дитя. Я всегда сама баню топила для Меланьи с сыном и закрыла печь раньше времени, но сказала Захару, что Меланья это сделала сама, поторопилась, мол, не дождалась, когда угли дойдут. Такое часто случается, никто не удивился. Да всё это давно было. Но я ни о чём не жалею, ненавижу, я…
Старуха захрипела и стала заваливаться на бок. Я закричала, на мой крик прибежали все домочадцы, Евдокия побежала за доктором. Но когда он пришёл, Пелагея Поликарповна уже скончалась. Как сказал доктор, смерть наступила в результате сердечного приступа.
В ту ночь никто не ложился. Пришли женщины прибирать усопшую, готовить её к похоронам. Евдокия молилась перед образами, Тася рыдала, не переставая, братишка был рядом с ней, пытался утешить. Он как-то сразу повзрослел. А мы с Захаром спустились в лавку и долго разговаривали. Я рассказала ему всё: кто я такая, как попала в их дом, и кто виноват в гибели его жён и ребёнка. Захар выслушал страшный рассказ, не проронив ни слова. Когда я закончила, он ещё немного помолчал и неожиданно спросил:
– А как тебя зовут по-настоящему?
– Матильда, – несколько удивлённо ответила я.
– Тоже неплохо, но всё-таки Матрёна тебе больше подходит, Красивое