Наше шаткое равновесие. Мария Высоцкая
остальные можете зайти ко мне за расчетом. Не стоим истуканом, работаем, – вновь мягко улыбаюсь и, отобрав у Ромки кофе, вышагиваю в свой кабинет.
Мохов плетется следом.
– Жестко ты, Евгения Андреевна.
– Нормально. Если люди пришли сюда пинать балду, а не работать, нам с ними не по пути, – открываю двери в кухню.
– Евгения Андреевна, – дверь распахивается следом за нами, – там сикипер полетел.
– Ваня, вызови мастера, разве я должна этим заниматься?
– Я просто… просто, чтобы вы были в курсе…
– Уволь меня от подобных подробностей. Все внештатные ситуации вы с администратором разруливаете сами, и только в случае полнейшего фиаско сообщаете мне. Но я думаю, зная меня, вы не захотите до этого довести! Ведь правда?
Парень кивает и быстрее ветра улетучивается в зал.
– Вилка!
– Жень, с возвращением. Как отдохнула?
– Много.
– Скажешь тоже. Я только об отпуске и мечтаю. Зажралась ты, Евгения Андреевна, – понижает голос, подходя ближе.
– Хотя, если без шуток, то Греция – это что-то божественное. Смоталась в рай и обратно.
***
Вечером мы, как и договаривались, едем в клуб. Не очень я их люблю, но народ просит, отказывать не хорошо. Да и откажешь им, пожалуй. Покусают же.
– Ох, Жень, как я тебе завидую. Мне с моим Лешиком и ипотекой отпуск еще не скоро светит.
– Вил, – говорю громко, чтобы хоть немного перекричать музыку, – я совсем не понимаю, зачем ты с ним живешь?
– Не начинай, Жень.
Виола отмахивается, а у меня остается осадок на душе. Я про этого Лешика четыре года слышу. Он как тот мерзкий песок на зубах. Поперек горла, и плеваться хочется. А Вилка терпит. В любовь какую-то верит. Какая, к черту, любовь? Ему просто удобно. Вот так жить на всем готовом, месяцами типа искать работу, а потом плакаться ей в юбку, какой он несчастный и какие злые люди вокруг. Противно. Отвратительно.
Я уже сто раз пыталась вправить ей мозги – бесполезно. Дура баба. Ду-ра!
– Не человек – фанатик, – хмыкает Зотова. – Я бы отдыхала себе и отдыхала, а эта – пропащий единорог. С самого утра сегодня по рестику бегала.
– И не говори, Дарин.
– Хватит нудить, тетеньки, ощущение, что вам уже лет так… – закатываю глаза, делая глоток мартини.
– Вот сейчас аккуратнее, да, Вил?
– Да-да, Женя Андреевна, вы поумерьте пыл…
– Нудятина вы, девки, пошлите танцевать?
– Я за любой кипиш, я женщина свободная, – Дарька стискивает ладонями свои сиськи и ржет.
– Идите, девочки, я домой буду отчаливать…
– Вилка, – скулю, сжимая ее руку, – ну что твой Лешик, жрать себе без тебя не разогреет, спать не ляжет? Мы всего час здесь…
– Разогреет, но скандалу все равно быть. Он же работает, молодость на квартиру гробит.
– А ты, бля, дома сидишь, – не выдерживает Даря, – хорошо устроился, я смотрю…
Зотова вообще прямая, прет как танк, преград не видит. Что такое тактичность, она знать не знает, да и не расстраивается особо по этому