(Не)желанный брак. Невеста Каменного Герцога. Эми Мун
не успела. Гиневьева фон Арнет клещами схватила ее запястье и, улыбнувшись герцогу, выволокла из комнаты.
Вот тогда-то язык отлип от неба, и Бекки впервые попросила мачеху о помощи. Выпалила на одном дыхании, надеясь, что та выслушает о ее несогласии с радостью. Уже не раз охочие до приданного женихи обивали порог замка в надежде, что им удастся поживиться приданным, а потом благополучно овдоветь. Но…
– Де Грейсторам не отказывают! – ядовитой змеей зашипела мачеха. – Он выбрал тебя! И ты согласишься! Маленькая дрянь…
Проклятья сыпались гуще осеннего ливня. Мачеха сжимала кулаки так, что рубиновые кольца впивались в плоть, но ударить не смела. Теперь несчастной вдове фон Арнет придется урвать кусок у своих милых крошек, и выдать за ненавистной падчерицей нормальное приданное. Не меньше половины Рощи Создателя, где прижился редкий белый дуб. Ведь именно поэтому герцог обратил взор своих черных глаз на убогую сироту.
«Не отказывают… Герцогу не отказывают!» – хохотал и шипел злобный голос мачехи.
Взгляд метался по рядам гостей испуганной птицей, каждый раз запинаясь о темный росчерк мужского камзола. Жених подстерегал у алтаря.
Еще в первый раз, когда герцог вошел под своды замка, Бекки не почувствовала ничего, кроме страха. Оказывается, красота тоже могла испугать… О, недаром шептались, что в жилах де Грейсторов течет кровь черных драконов. И пусть их существование – всего лишь легенда, но, глядя на хищные черты лица, Бекки готова была верить каждой букве. Герцог напоминал кусок гранита, в котором бушевало адское пламя. Антрацитовые глаза, орлиный профиль, смуглая кожа и смоляные волосы… Потомок рода блюстителей святости собрал в себе множество оттенков Тьмы.
Его образ угнетал, а крепость фигуры пугала… И пусть на тонких губах застыла вежливая улыбка, но Бекки мерещилось, что вместо мужчина перед ней самый настоящий дракон. Вот сейчас он расправит огромные крылья и выдохнет струю пламени, испепеляя все вокруг…
Локоть больно сжали, и Бекки едва не запуталась в пышных юбках. Ядовитой злостью, исходившее от матушки, можно было отравить всех гостей в церкви и ни по одному разу.
О, Создатель! Неужели этот день все-таки настал? А ведь еще две недели назад Ребекка фон Арнет мыслила только о том, как бы написать последнюю картину.
– Не вздумай меня опозорить, маленькая… Бекки, – процедила мачеха. – Улыбнись жениху.
Губы послушно дрогнули, но не больше. Улыбаются когда на сердце легко, а это… Это фарс! Спектакль для окружающих и траур для нее.
До алтаря оставалось всего ничего, когда одна из гостей – незнакомая леди с волосами цвета сочного каштана – резко обернулась. Алый рот искривился, и беззвучное слово ударило сильнее пощечины:
«Дрянь», – прошептали пухлые губы.
Бекки крупно вздрогнула. И последняя дура поняла бы, что перед ней одна из почитательниц герцога. Да еще знатного сословия – место в первых рядах. С трудом оторвав взгляд от бархатного лица красавицы, девушка посмотрела на застывшего жениха.
Тьма свадебного